Образование Партии социалистов-революционеров (эсеров)
Партия социалистов-революционеров (эсеров) образовалась в России в 1902 г. и громко заявила о себе несколькими оглушительными актами террора против царских сановников. Ими были убиты министр внутренних дел России Плеве, Великий князь Сергей Александрович Романов.
Таким образом они пытались заставить царское правительство дать народу конституцию и гражданские свободы. Международный резонанс получило убийство 20-летней М. Спиридоновой тамбовского усмирителя крестьян Луженовского. Благодаря поддержке мирового общественного мнения смертную казнь для террористки заменили каторгой, куда обычно отправляли «буйных» анархистов и эсеров, тогда как мирных социал-демократов вразумляли ссылками. На акатуйской каторге в 1906 г. будущие левоэсеровские лидеры — Спиридонова, Прошьян, Биценко предавались самым смелым мечтам о социализме, в котором угнетенное человечество искало спасения от раннего империализма, а русская интеллигенция народнического толка — еще и новую нравственную систему.
Левоэсеровские вожди были фанатичными идеалистами, верными товарищами, бессребрениками, чуждыми бытовой стороны жизни. Когда в декабре 1917 г. Прошьян, назначенный наркомом почт и телеграфов, пришел на службу в рваных валенках, швейцар не пустил его дальше передней. Это были люди необыкновенной духовной силы, но весь парламентский, думский опыт нормального развития страны, после «Манифеста 17 октября 1905 г. », обошел их стороной. К 1917 г. они пришли с 10-летним опытом каторги и еще большими максималистами, чем были в молодости.
Революционеры-профессионалы, боевики раннего подполья, накопившие в застенках энергию разрушения и ненависти к старому миру, они не могли понять ни радости победы Февральской революции, ни добропорядочного либерализма «мартовских эсеров», вступивших в партию после свержения царизма. Они считали, что в условиях буржуазной системы нет иного способа избавиться от бедности, нужды и бесправия, кроме бунта и революции.
Летом 1917 г., когда А. Ф. Керенский стал премьером, а эсеры вошли в состав Временного правительства, внутри партии образовалась фракция «левых», которая обвинила свою партию в перерождении, в сотрудничестве с буржуазией, в затягивании земельной реформы и преступном продолжении империалистической войны.
По своему характеру партия левых эсеров была революционно-демократической. Их тактические лозунги были почти идентичны
большевистским: власть — Советам, земля — крестьянам, мир — народам. Программные, в общем, тоже: социализм, плановая организация труда и т. д. Правда, за этими обещаниями не оказалось ничего серьезного. «Мир — народам» был красивой декларацией и обернулся новой кровавой гражданской войной. «Земля крестьянам», по существу, стало санкцией на грабеж имений, а не важной экономической мерой, ибо у помещиков в это время в руках находилась лишь десятая часть всех земельных угодий «Власть—Советам» на деле обернулась диктатурой комбюрократии.
Левые эсеры активно поддерживали большевиков во всех их начинаниях — в дни октябрьского переворота, на съездах Советов,, при разгоне Учредительного собрания, в период первого политического кризиса, согласившись на формирование с ними коалиционного правительства. Временами даже казалось, что они более революционны, чем большевики. На III Всероссийском съезде Советов, утвердившем «Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемого народа» и левоэсеровский закон о земле, Прошьян в светлом порыве предложил Ленину, скептически отнесшемуся к его предложению, поставить вопрос о слиянии партий, ибо все различия между их партиями, казалось, сводились лишь к нескольким разночтениям относительно сроков и методов построения социализма. Тем оглушительнее был происшедший разрыв.
При всей поддержке политики большевиков левые эсеры все же вкладывали в происходящее несколько иной смысл, чем большевики. Они были теми, кто «превратил революционную диалектику в простоватые софизмы о «простых правилах права и нравственности».
Левые эсеры сознавали, что, захватывая вместе с большевиками власть, они тем самым идут на превышение своих полномочий, но утешали себя тем, что все это делается для блага революции
и народа.
Массы Семиречья за мирный эволюционный путь развития