Алымбек — правитель Алая.
Город Ош и с. Кара-Су рассматривались южнокиргизскими феодалами как собственная ставка. Здесь они имели недвижимое имущество, через Ош держали связь с кокандскими наместниками и центральными властями ханства.
Крупнейшими феодалами, оставившими заметный след и в истории города, были Алымбек-датха и почти на полвека его пережившая его жена Курбанджан. Поэтому остановимся вкратце на их биографиях в связи с историей города Оша.
Характеризуя политическое положение Кокандского ханства и киргизов в конце 60-х годов, английские историки Джон и Роберт Митчел (пользовавшийся, правда, информацией Валиханова, Венюкова и Бардашева), писали, что влияние киргизов в ханстве чрезвычайно велико, поскольку даже первый ханский министр Алымбек был из киргизов племени адыгенез.
Среднеазиатские источники — нарративные («Тарих- и Джахан-намаи», «Тарих-и Шахрохи») уточняют: он был из рода баргы племени адыгене. «Из рода баргы был хан Алымбек, который разрушил (?) город Коканд (бузат), — писал автор «Истории киргизского раздолья» Осмоналы Сыдыков. — А в городе Оше он построил одно великолепное медресе по образцу бухарских. Город Ош расположен на видном высоком месте».
5 декабря 1860 г. по дороге из Индии в Коканд посетил Алай английский агент Мулла Абдул Маджид. Почти тогда же, через два года с небольшим, в Калькутте были изданы его записки, в которых он назвал резиденцией алайского правителя Алымбека-датхи именно Гульчу. Позже русский путешественник Е. Марков в своих путевых очерках по Кокандскому ханству так охарактеризовал положение алайских родоправителей Курбанджан и ее мужа Алымбека: «Датха эта была почти независимою владетельницею во времена кокандских ханов, и хотя муж ее получил свое звание бека от Худояр- хана, но эта ханская инвеститура была скорее условием приличия, чем действительным правом хана, так как алайские киргизы высоко чтили родовитую «белую кость» своих беков и беспрекословно шли за ними, куда они их вели, даже без освящения их прав ханской властью».
Летом 1962 г. мы встретились в Оше с почтенным аксакалом пенсионером Д. Зайнабитдиновым. Его отец в свое время служил писарем у знаменитой «алайской царицы» — Курбанджан-датхи, а сам он в первые годы Советской власти заведовал вакфным отделом в Оше.
Зайнабитдинов передал нам свою рукопись воспоминаний о клане крупнейших киргизских феодалов Алая и Оша — Алымбека — Курбанджан, о медресе Алымбека и его вакфном хозяйстве. По словам Д. Зайнабитдинова (который, кстати, сам видел в детстве Курбанджан), Алымбек проводил фактически независимую политику, а в некоем договоре —ахдах, обусловливавшем зависимость Алая от Кокандского ханства, было даже оговорено право Алымбека самостоятельно управлять Алаем. В Оше же Алымбек в качестве недвижимой собственности владел торговыми лавками, имел вакфную землю своего медресе, выстроенного им на правом берегу реки Ак-Бура.
Являясь могущественным киргизским феодалом-родоправителем и изощренным придворным сановником, игравшим большую роль в ханских междоусобицах и дворцовых переворотах, Алымбек был типичным представителем своего класса — жестоким деспотом, не щадящим даже жизни своих подданных, если это служило его личным интересам. Именно Алымбек, по словам путешествовавшего в 70-х годах XIX в. по Алаю А. П. Федченко, выделился «зверским убийством» местного населения непосредственно в городе Оше в период одного из антиханских восстаний.
Рано вступив на поприще политической деятельности, Алымбек в 1831 г. получает из рук Мадали-хана титул датхи — правителя Алая.
Здесь он встречает двадцатилетнюю девушку Курбанджан, с которой и связал всю последующую жизнь. Курбанджан родилась в семье простого кочевника-скотовода Маматбека в Кичи-Алае. Маматбек был «заурядным киргизом из рода мунгыш (монгуш. — авт.) и не выделялся от своих сородичей ни положением, ни особенным богатством». С детства Курбанджан просватали и в 17 лет выдали замуж за Кулы-Сад-Ярова — киргиза из рода юваш, которого она и увидела в первый раз лишь в день свадьбы. Жених ей не понравился, и Курбанджан три года считалась номинальной женой Ярова, оставаясь все время в юрте своего отца. В 1831 г. Алымбек, уже будучи датхой Алая,встретил Курбанджан, освободил ее от мужа, и в следующем году они поженились. Курбанджан стала преданной помощницей Алымбеку: во время его отсутствия на Алле по делам ханства она успешно заменяла его, .жестко и полновластно управляя алайскими Киргизами.
Борьба за власть
Имеется упоминание, что Алымбек принимал активное участие в организации Ошского восстания в 1845 г. и только благодаря хладнокровию жены, вовремя предупредившей его об опасности, сумел избежать расправы, жестоко проведенной кокандским минбаши Мусульманкулом, буквально потопившем восстание в крови.
Однако Алымбек не просто бежал в горы, а организовал новый заговор, в результате которого Шералы-хан был свергнут и на престол возведен в 1845 г. Мурад-хан. Затем в период правления заступившего место Мурад-хана нового кокандского владыки Худояр-хана (правил трижды: 1845—1858, 1862—1863, 1865—1876 гг.) Алымбек больше остается за кулисами придворных интриг, в тени общественной жизни Коканда. Но зато он активен на Алае, поддерживает повстанцев Восточного Туркестана против цинского гнета.
В 1847 г. один из представителей и наследников бывших теократических правителей Кашгара Ходжа-Тюря решил воспользоваться недовольством народных масс Синьцзяна китайским господством и возглавить восстание. Его поддержали всегда принимавшие живое участие в судьбе своих соплеменников, оказавшихся за границей под игом манчжурских феодалов, алайские киргизы во главе с Алымбеком. Движение было организовано вопреки воле кокандского хана, даже в противовес его внешнеполитическим интересам. Но именно потому киргизы и выступили активной силой и пошли на помощь синцзянским повстанцам.
Восставшие действовали успешно, даже отбили у китайцев Кашгар. Но вскоре местные цинские власти получили подкрепление и восставшие вместе с Алымбеком, да к сам Ходжа-Тюря вынуждены были бежать. Они нашли укрытие опять-таки в кочевьях Алая. Из Кашгара в холод, спасаясь от голода, потянулись в Фергану беженцы-повстанцы — уйгуры, киргизы. На перевале Терек-Даван их застигла снежная буря, гибли женщины и дети. Имущество беженцев было брошено или разграблено. Немногие уцелевшие и достигшие Оша вынуждены были продавать здесь своих детей, чтобы добыть пропитание и не умереть с голоду.
По возвращении Алымбек организует заговор против Худояр-хана в пользу его старшего брата Малля. Для этого он спускается с Алая к Ошу и Узгену.
Переворот был успешным. На престол взошел Малля-бек (1858—1862 гг.). Худояр спасается бегством в Бухару. Все источники главную роль в этих событиях отводят южным, в первую очередь ошским и алайским, киргизам. Малля-бек, читаем в одном из информацион-ных сообщений, направленных в это время в Россию, «с помощью каменных вообще киргиз напал на Коканд и овладел этим городом».
Именно в это время политическая власть в ханстве практически перешла в руки Алымбека и киргизских феодалов, выказывавших свое рвение в соперничестве с кипчакскими.
После взятия и разрушения русскими с помощью киргизских повстанцев в 1860 г. крепостей Пишпек и Токмак в Чуйскую долину по распоряжению Малдя-хана с кокандским войском (7 пансатов и андижанский отряд) выступает Алымбек-датха. Его дорога шла через Центральный Тянь-Шань, в Куртке и Кетмень-Тюбе он увеличил свое войско до 12 тысяч (в основном конники и лишь 1 тысяча пехоты).
В Чуйской долине войска Алымбека встретились с подошедшими другим путем к Пишпеку кокандскими отрядами под началом ташкентского наместника кипчака Канаат-шаха. Два феодала- соперника не сумели поделить верховную власть, ни один не хотел признать над собою главенства другого. Поэтому, когда Канаат-шах выступил против русских в Узун-Агаче, Алымбек задержался и не поддержал его. Сказалось, видимо, здесь не только личное соперничество, но и нежелание Алымбека со своими киргизами воевать против русских, которых, к тому же, поддерживали семиреченские киргизы, а иссык-кульские еще ранее, в 1855 г., приняли добровольно российское подданство. Дело закончилось тем, что Алымбек не вступил в сражение и увел свои войска.
Кокандский придворный историк Мулла Нияз Мухаммад, не одобряя действий Алымбека, с горечью писал: «В это время Алымбек киргиз и Канаат-шах таджик, предъявив друг другу претензии на главенство и право распоряжаться войсками, начали вражду и ссору. По причине распри Алымбек забрал андижанское войско и киргизов, удалился с ними в сторону, а дело битвы, все, что влечет за собой честь или позор, оставил Канаат-шаху, ухватившись за подол бесчестья, [Алымбек] полу славы и мужества выпустил из рук».
Просто Алымбек имел свои виды на события. Свои отношения с Россией он намеревался строить иначе, мирными средствами, а не войной. К тому же, ему не было никакого резона вступать в конфронтацию с киргизами Семиречья, не только не настроенными против русских, а наоборот, призывавших их на помощь в борьбе с кокандцами.
Понятно, что после этих событий Алымбек впадаер в ханскую немилость, оставаясь, правда, еще по-прежнему хакимом Андижана, и округи (надо полагать и города Оша). Когда на следующий год Малля-хан решил было возобновить поход против русских, киргизы наотрез отказались выступить. Тогда хан послал джигитов арестовать Алымбека, но тот успел бежать в горы за Гульчу и удалось лишь конфисковать его имущество.
Алымбек организует новый заговор против хана. По словам. Муллы Нияза, киргизские феодалы Алымбек и Кадыр, тюрк Худай.Назар «в согласии» с киргиз-кипчаком Алымкулом организовали заговор и 24 февраля (в русских источниках указывается март). 1862 г. убили Малля-хана. На престол возводится один из. внуков Шералы — хан Шах-мурад. Алымбек становится первым лицом — главным визирем ханства.
Но вскоре его сопернику кипчаку Алымкулу удалось оттеснить киргизов и в разное время физически расправиться с Алымбеком, Кыдыром и другими крупными киргизскими феодалами.
В одном из донесений начальника Алатавского округа Г. А. Колпаковского к сибирскому корпусному командиру от 25 июля 1862 г, сообщалось о занятии при помощи бухарского эмира кокандского престола Худояр- ханом и что при этом «многие из лиц, умертвивших хана Малля, были казнены, в том числе убит чернью и знаменитый Алымбек».