Массовые народные движения в Кокандском ханстве
Особо важные события происходили в оше в первой половине 70-х годов XIX в. Они связаны с наиболее крупным народным движением — Кокандским восстанием и ликвидацией самого ханства. В краткой официальной записке «По поводу волнений в Кокандском ханстве» востоковед Н. Ф. Петровский констатировал, что причина восстания сводилась к «жестокому, крайне деспотическому управлению ханством бывшего его правителя Худояр-хана».
Тяжелейший ханско-феодальный гнет, все увеличивавшиеся налоги и поборы Худояр-хана и его чиновников в одинаковой мере делали повсеместно невыносимым положение трудового люда — горожан, оседлых землевладельцев, скотоводов-кочевников и полукочевников, вызывая с их стороны активное сопротивление.
Сочувствие большинства жителей Оша и других городов восставшим против ханской деспотии киргизам и кипчакам предопределило то, что Ош, как и другие города и селения в Восточном Приферганье, был взят повстанцами в 1873 и 1875 гг. без боя, причем многие горожане присоединились к отрядам восставших.
Предводителями киргизов в народном движении против ханского гнета в 70-х годах были в основном выходцы из простого народа. Но Источники, особенно нарративные, как правило; писали о руководителях восстания — феодалах. Надо сказать, что представители киргизской феодальной знати, принимавшие участие в восстании, в критические моменты предавали повстанцев и, попадая в плен к ханским войскам, нередко избавлялись от наказания и даже награждались подарками: заигрывая с феодальной знатью, кокандские ханы пытались привлечь на свою сторону киргизских родоправителей или, по крайней мере, нейтрализовать стоявшую за ними силу.
Одним из очагов непрерывных восстаний против ханского гнета были Восточная Фергана, заселенная киргизами, города Ош, Узген, селения Кара-Су, Джалал- Абад, Хан-Абад и др. В начале 70-х годов XIX в. в окрестностях мазара Хазрет Аюба вспыхнуло крупное восстание под руководством некоего Мамыра Мергенова из киргизского племени мундуз. Повстанцы-киргизы, кочевавшие к востоку от Оша, расправились с ханскими налогосборщиками, изъяли собранные у населения налоги и напали на Джалал-Абад и Хан-Абад. Обеспокоенный размахом восстания Худояр-хан сам направился на его подавление (по другим сведениям, против восставших был направлен брат Худояр-хана маргеланский бек Султан Мурад).
В июне 1873 г. повстанцы без сопротивления заняли Узген, где ими была захвачена ханская казна. Сражение с кокандскими войсками, во главе которых стоял Султан Мурад, повстанцы выиграли, после чего без боя заняли Ош, Сузак, Булак-Баши, Уч-Курган и другие города и селения. Трудящиеся массами переходили на сторону повстанцев, в то время как беки и старшины бежали под защиту ханских войск.
О массовости народного движения свидетельствуют письма самих восставших киргизов к ходжентскому начальнику, в которых они объяснили причины восстания и просили помощи со стороны России повстанческому движению. Вот фрагмент одного из писем, написанных осенью 1873 г. «Мы, не вынеся несправедливости, ограбили зякетчи. Худояр-хан послал к нам войска свои, от которых мы и убежали в горы, оставив наши кочевки. Но ханский военачальник успел захватить у нас 240 человек в плен. Привез этих людей в г. Ассаке и по приказанию хана всех велел посадить на кол. Тогда мы все собрались и объявили себя врагами хана. Вы прислали к нам человека, и мы все очень этому были рады и сделались с вами тамырами.
Теперь уже обращаемся к Вам как к тамыру. Вы большой начальник и можете посоветовать и приказать, и все, что Вы скажете, мы исполним. Если прикажете драться — будем драться, ибо от всяких притеснений и обид мы потеряли всякое терпение».
В апреле 1874 г. около 2 тыс. повстанцев, переживших зиму в Кара-Кульджинском ущелье, сошли в долину и, заняв город Узген, стали угрожать Ошу.
Просьбы повстанцев о принятии их в подданство Царской России
Приведем еще одно извлечение из письма восставших киргизов к Джурабеку, имевшему дружественные отношения с генерал-губернатором Кауфманом (апрель 1874 г.): «Как Вам известно, все кара-киргизы, подведомственные Коканду, считаются подданными Худояр-хана. Притеснения, гонения, страшные казни, как-то: сажание на кол, которому подвергаемся мы со стороны хана, и наказания палками принудили нас отпасть от хана и принять враждебное положение в отношении его.
Рода означенных кара-киргизов: мундуз, кутчи, утуз-оглы, туялас, найман, кызыл-аяк, нуйгут, киргиз-кипчаки, адыгене, ахтачи, бури и барчи, га исключением афтобачи; численность киргизов и кипчаков доходит до 200 тысяч кибиток. Не желая из приличия беспокоить Вас, мы до сего времени писали и посылали людей своих к Абдукаюм Саркеру (в Ходжент). Нечаянно встретили одного из Ваших людей Абдукаюм Караулбеги, который передал нам милостивые слова Ваши и порадовал нас.
Пользуясь этим случаем, сообщаем, что положение кара-киргизов Вам хорошо известно. Если будет возможность и не составит для Вас труда, доложите обо всем вышеизложенном генерал-губернатору. При согласии его превосходительства, мы, несчастные кокандские подданные, могли бы избавиться от тиранства Худояр-хана и найти спокойствие».
Окрестные жители присоединились к повстанцам. Они напали на Араван и осадили цитадель г. Ош. Ханский наместник из Оша бежал за помощью. Вскоре по-дошли ханские войска под командованием сына казненного Худояром Мусульманкула Абдурахмана афтобачи, и восстание было подавлено. Повстанцы бежали в горы, но не прекратили сопротивления. Наиболее ожесточенная борьба проходила там, где восстание возглавляли народные вожаки. Одним из них был признанный предводитель повстанцев Мамыр Мергенов. Тенденциозные кокандские хроники отмечали, что он был из киргизского племени мундуз, кочевавшего в окрестностях Оша — в Уч-Кургане и Избаскенте. Стараясь опорочить предводителя повстанцев, ханские авторы писали, что он собрал вокруг себя «несколько воров», которые «захватили сборщиков зякета, избили их и конфисковали деньги». Все это свидетельствует о социальной направленности восстания, настоящем организованном движении, во главе которого стоял выходец из трудовых слоев.
Не имея пока достаточно сил для победы над Худояр-ханом и не получив поддержки от туркестанских властей, восставшие киргизы пишут письма с просьбой о разрешении переселиться им в пределы России, в Кетмень-Тюбе и Центральный Тянь-Шань, заселенные их «родственниками», которые были уже подданными России. В этом повстанцы видели пока единственный путь избавления от ненавистного ханского ига.
Приведем письмо восставших киргизов племени мундуз к исполнявшему обязанности генерал-губернатора Туркестанского края Г. А. Колпаковскому, отправленное в мае 1874 г.
«Как мы, так и наши доверители, в прошлом году откочевали из Кокандского ханства в Токмакский военный округ, дабы спастись от преследований кокандского ига, который (хан. — авт.) немилосердно казнил наших киргизов и грабил наше имущество. Мы поселились недалеко от г. Токмака в местности, называемой Кетмень-Тюбе, Тогуз-Торо, но тут нас начали притеснять и гнать жившие там киргизы родов керимбек и чура буатай. Мы же, не желая возвращаться в Кокандское ханство, где нас неминуемо ждет смерть, просим... о принятии нас и наших доверителей под свое высокое подданство, об отводе нам и нашим доверителям места для кочевий.
В нашем роде мундузидят находится две тысячи кибиток, которые поголовно принимают подданство России. Мы бы давно явились к Вашему высокопревосходительству, но нас караулили и не пускали в Ташкент, так что мы только теперь можем тайком приехать сюда и лично просить... у Вашего высокопревосходительства о всем вышеизложенном»
Не дожидаясь официального, ответа, повстанческий отряд во главе сo своим предводителем Момуном со всем родом перекочевал в пределы российских границ. Но царские власти с неудовольствием смотрели на такого рода «своевольные» вселения восставших киргизов. Предводитель повстанцев Момун был интернирован царскими властями и сослан. В просьбе было отказано, и повстанцы вновь возвратились в ханство, поселившись в местах своих прежних кочевок — в окрестностях Оша, Кара-Су, Уч-Кургана.
С аналогичной просьбой обращался к российским властям непосредственно и Мамыр Мергенов. Но все просьбы тогда были отклонены. Царские власти еще надеялись спасти ханский режим и не спешили откликаться на просьбы повстанцев о принятии их в подданство.
Вынужденные возвращаться на прежние места повстанцы становились жертвами жестокой расправы со стороны ханских ставленников. Взятых в плен повстанцев по 5—7 человек рассылали по кишлакам, где их сажали на кол в устрашение другим.
Захваченных на пашнях женщин и детей жестоко истязали, после чего убивали.
Ненавистная ханская власть сброшена
Непосильный налоговый гнет, принудительные трудовые работы, а также жестокие расправы хана и его военачальников не только над терпевшими временные поражения повстанцами, взятыми в бою пленными, но и над жителями мирных киргизских аилов побуждали киргизов, кочевавших вокруг Оша и других городов и селений в Восточном Приферганье, вновь и вновь направлять депутации к русским властям с просьбами о защите и принятии их в российское подданство. Так, после взятия царскими войсками Уч-Кургана в Андижан к русскому командованию съехались «все знатные люди Маргелана», а его бек возглавил представителей городского населения и депутации из Оша, Узгена и Коканда. Они единогласно «заявили об арестовании своих беков, не желающих покориться русской власти и об изгнании из городов войск» хана.
С новой силой восстание вспыхнуло в ряде киргизских и узбекских районов осенью 1875 г. После бегства Худояр-хана в Ходжент на престол сел его сын Насреддин-хан, сразу признавший себя вассалом туркестанского генерал-губернатора. Но некоторые отряды, предводительствуемые реакционными феодалами и духовенством, не желали подчиняться России. Тогда царские власти направили, наконец, свои войска в пределы ханства. Разгромив эти отряды под Махрамом, войска уже без боя заняли столицу ханства — Коканд. Боясь народного гнева, бежал в Ходжент и Насреддин-хан. Вскоре царские войска заняли город Маргелан. Отсюда сформированная полковником Скобелевым летучая колонна двинулась к Ошу и вступила в него 10 сентября 1875 г.
Жители Оша во главе с городскими аксакалами не только не оказали русским войскам сопротивления (при наличии в городе пушек и вооруженных ханских солдат), но и встретили иноверцев «с достарханом» — традиционным восточным хлебом-солью. Получив по первому требованию начальника колонны все имевшееся в городе вооружение и 114 свежих лошадей для смены загнанных, а также мясо и лепешки для солдат, фураж для лошадей, отряд уже на второй день выступил обратно к Маргелану. Жители лежащих на его пути селений дружелюбно встречали русских.
Ненавистная ханская власть была сброшена. Ханы бежали — теперь нужно было решать будущее края. И тогда в декабре 1875 г. туркестанский генерал-губернатор К. П. Кауфман внес правительству предложение о присоединении территории бывшего ханства к России. Военный министр Д. А. Милютин наложил 15 января 1876 г. резолюцию: «Секретно. Государь император ввиду разъясненной генерал-адъютантом фон Кауфманом необходимости решительных мер для обеспечения порядка и спокойствия в пограничной части Сыр-Дарьинской области высочайше разрешил занять и остальную часть Кокандского ханства, когда генерал-адъютант фон Кауфман признает это необходимым».
Действия туркестанского генерал-губернатора не заставили себя ждать. В Фергане уже находились войска под командованием М. Д. Скобелева. Повстанцы, изгнав ханов, возвращались к мирной жизни. Ханство под натиском всенародного восстания прекратило свое существование.
18 февраля 1876 г. по всем населенным пунктам бывшего Кокандского ханства представители русских властей объвили о ликвидации ханства, территория которого, включая южнокиргизские районы, вошла в состав Туркестанского края.
Вступление Оша в новый этап своего исторического развития
Последние монархические очаги восстания феодалов, стремившихся сохранить ханскую власть в Коканде и объявивших под влиянием фанатиков мулл «газават» — войну против неверных (русских), были подавлены вооруженными отрядами царской армии. Мирное население отошло от борьбы, призывало и повстанцев прекратить сопротивление. 24 февраля генерал Г. А. Колпаковский в телеграмме сообщал: «30 джигитов с жителями Маргелана, Оша и кара-киргизами, высланными по распоряжению генерала Скобелева на поимку Пулат-хана, захватили его после перестрелки в ночь с 18 на 19 февраля в Алайских горах». Вскоре, 1 марта, он был публично казнен как «самозванец».
Весною и летом 1876 г. царским войскам, в том числе и расквартированным в Оше, все же пришлось подавлять последние очаги сопротивления проханской феодально-клерикальной верхушки на Алае. До конца не желал подчиниться со своим отрядом и старший сын Курбанджан-датхи Абдуллабек. 16 марта 1876 г. генерал Колпаковский телеграфировал из Ходжента в Ташкент туркестанскому генерал-губернатору Кауфману: «Кара-киргизские роды под водительством Абдуллабека, ныне сосредоточенные в Гульче, не изъявляют еще покорности. Должно ожидать, что после перекочевки на Алай, которую они предпринимают через две недели, кара-киргизов трудно будет подчинить нашей власти. Посылаю в Ош генерала Скобелева...».
Район Гульчи, по донесению М. Д. Скобелева, представлял собой основное место зимовки киргизов рода барга, которые на лето уходили далее вверх по р. Гульча на Чон-Алай. Гульча была как бы перекрестком всех дорог горной части Ошского уезда.
Отсюда дороги шли одна на Ош, другая — на Узген, третья — на Суфи-Курган, разветвляясь потом в двух направлениях — на Терек-Даван и Чон-Алай. «Таким образом, — писал на основании донесения М. Д. Скобелева туркестанский генерал-губернатор Кауфман военному министру, — помимо своего важного экономического значения, Гульча есть пункт, фактическое обладание коим, запирая выходы из гор, ставит кочующих в горах кара-киргизов в прямую от нас зависимость».
Представители киргизских родов стали приходить к М. Д. Скобелеву «с аманом»— предложениями мира. Тот принимал их тепло, хорошо встретил и Курбанджан-датху, в горы к киргизским отрядам были направлены посланцы с письмами, в частности, с письмом Курбанджан к Абдуллабеку. И в дальнейшем продвижении по Алаю, как писал М. Д. Скобелев, «жители окрестных аилев встречали всюду наши войска с редким радушием».
Отдельные феодалы, так и не пожелавшие подчиниться российским властям, в том числе и Абдуллабек, бежали сначала на Памир, где некоторые и остались во владениях каратегинского шаха, а другие ушли в Афганистан, и среди них Абдуллабек.
Надо сказать, что экспедиция Скобелева на Алай кроме военных задач выполняла и ряд политических и научных. Вот как подвел итоги месячному походу в 1876 г. сам М. Д. Скобелев:
алайские киргизы, прежде «не признавшие ничьей власти», стали российскими подданными;
определилась российско-кашгарская граница (кстати сказать, по линии теперешней советско-китайской границы);
«открыты совершенно неведомые европейцам страны», нанесены на карту около 25 тыс. квадратных верст, определено 11 астрономических пунктов;
проведена барометрическая нивелировка отдельных участков, определено магнитное склонение на пяти пунктах;
«произведены естественно-исторические исследования и собраны коллекции из царства животного и растительного».
Одновременно с решением политических задач и научными исследованиями решались задачи экономические— ослабление налогового гнета, расширение торговли, велось строительство колесной дороги Ош — Гульча.
Город Ош, ставший уездным центром Ферганской области, вступал в новый этап своего исторического развития.