Героя Советского Союза Крикун Василий Гаврилович
Василий Гаврилович Крикун родился в 1918 году в селе Октябрьском Джалал-Абадской области Киргизской ССР.
Украинец. Член КПСС. До Великой Отечественной войны работал ветеринарным фельдшером. В 1942 году добровольно ушел на фронт. Сержант. Командир отделения, парторг стрелкового батальона.
В годы Великой Отечественной войны прошел славный путь от Волги до Турецкого вала в Крыму в составе Южного и 4-го Украинского фронтов. Особую храбрость и геройство проявил в боях при освобождении города Мелитополя.
Родина достойно оценила боевые подвиги Василия Гавриловича Крикуна. 1 ноября 1943 года он удостоен звания Героя Советского Союза.
После окончания Великой Отечественной войны Герой вернулся к мирному труду. В настоящее время живет в городе Новосибирске, пенсионер.
В БОЯХ ЗА МЕЛИТОПОЛЬ
Василий Крикун считал, что ему в жизни очень не повезло. Когда призывали в армию ребят его 1918 года рождения, заключение медиков было неожиданным, но строгим и окончательным: к службе в РККА негоден.
Вот те раз! А ведь он так надеялся, что пусть не в авиации, пусть не в танковых войсках, но уж в кавалерии-то обязательно пригодится. Лошадей Василий не только любил, но и знал — даром что ли работал ветеринарным фельдшером, обслуживал несколько колхозов в Джалал-Абадской области. Но против медицины попробуй возрази!..
Конечно же, он завидовал своим сверстникам, видел, как щеголяли воинской выправкой ребята, приезжавшие из армии в отпуск. В их селе Октябрьском тогда, до войны, человека в военной форме увидеть можно было редко.
Красноармейцы особым уважением пользовались. Считалось, если парень в армии служит, значит, на все руки мастер. Нет, что ни говорите, а не повезло Василию Крикуну.
В июне сорок первого он все же пришел в военкомат, тут же подняли его документы и... отправили домой. И опять довелось услышать то же слово: негоден.
Наверное, он так бы и не попал на фронт, но тут случай представился. Отправляли из их области лошадей в кавалерийские части. Время было грозное, летом сорок второго враг рвался к Волге, уже называлось в сводках Сталинградское направление.
В приволжских степях решалась судьба страны. Насмерть стояли тут советские воины. Законом тех суровых месяцев стал железный приказ: «Ни шагу назад!»
Крикуну доверили сопровождать лошадей. Чтобы, значит, смотрел за ними в пути, чтобы довез до передовой в целости и сохранности. Задание свое он выполнил и мог со спокойной совестью возвращаться обратно, но понял Василий: уедет — свой шанс упустит. А насмотрелся он в дороге всякого. И под бомбежки попадал, и горе беженцев видел.
И от этой картины человеческих страданий и общей нашей беды полнилось сердце Василия горечью и чувством ненависти к фашистам. Нет, никто в его семье не пострадал, и дом родной был далеко, в цветущих садах, а только понимал Крикун, что никак не может он ехать назад. Все в нем восставало против этой мысли: руки и ноги при себе, и голова работает — как тут уйти в сторону?
Сопроводительные документы из октябрьского райвоенкомата Джалал-Абадской области были при нем. А тут, под Сталинградом, формировались новые команды. Пошел Василий к старшему офицеру, рассказал, что давно просится на фронт, но вот медики возражают. Как тут быть?
— Ну что ж, — улыбнулся седой усталый полковник. — Вижу, парень ты настырный. Хорошо, оформим и домой сообщим, чтобы не волновались, чтобы знали: оказался ты при боевом деле.
Так попал ветфельдшер на курсы минеров- подрывников. Занимался в охотку, схватывал все буквально на лету — командиры даже удивлялись: ну до чего же сообразительный парень! А он, если откровенно, и сам себе тоже удивлялся. Но, видимо, тут характер помогал. Привык Василий все делать на совесть, дотошно, особенно не торопиться, но и не медлить.
— В нашем деле ошибаться нельзя,— учили минеров. — Права на ошибку у вас нет.
Одно неосторожное движение, секунда расслабленности — и все. Так что, ребята, будьте аккуратнее.
Крикуну такой подход нравился. За себя он всегда был спокоен, и хоть пороху еще не нюхал, но на практических занятиях показал отличные знания и сноровку.
И вот Василий уже на фронте. Занимался теперь привычным делом — расчищал поля от вражеских мин, проволочных заграждений, сам мины ставил. Той зимой пытался генерал- фельдмаршал Майнштейн со своими танками прорваться к окруженному в Сталинграде Паулюсу. Не вышло. Армия генерала Малиновского стойко держала рубежи. Там, на Котельниковском направлении, отличился и сержант Крикун. Там, после жестоких боев, когда нас¬тупило временное затишье, его приняли в ряды партии коммунистов.
Осенью сорок третьего года часть, где служил Василий Гаврилович, подошла к Мелитополю. Все знали, что бои тут будут особо упорными и что так просто фашисты Мелитополь не отдадут. Этот рубеж, пересекающий запорожскую степь с севера на юг, прикрывал подступы к низовьям Днепра и Каховскому плацдарму. Враг понимал: Мелитополь — это ключ к Крыму. Здесь сосредоточилась армия генерал-полковника Холидта, пополненная несколькими дивизиями с других фронтов.
10 октября началось наше наступление. Бои были ожесточенными и потребовалось три дня, чтобы, наконец, прорвать оборону врага и ворваться в Мелитополь. Парторг стрелкового батальона Василий Крикун шел в первых рядах наступающих.
До этого ему не приходилось участвовать в таких упорных боях на улицах города. Дома в Мелитополе массивные, каменные. Каждый дом — бастион. Всюду — в подвалах и на чердаках— сидят вражеские пулеметчики и автоматчики. Пробивались с трудом. Тучи дыма и пыли заволокли небо над городом и даже порывы ветра не в силах были развеять мглу.
Борьба шла за каждый метр, за каждый дом. Фашисты то и дело переходили в контратаки, часто доходило и до рукопашной. Батальону было приказано взять консервный завод.
Василий увлекал бойцов личным примером. Казалось, что невозможно встать под непрерывным огнем и пойти вперед, на штурм нового дома, но парторг поднимался и звал за собой остальных.
Так, метр за метром они все ближе подходили к заводу. Запомнился Крикуну такой эпизод. В одном из домов, где, как оказалось, жил деповской слесарь Степан Архипович Девяткин, фашисты создали опорный пункт. Несколько раз завязывалась рукопашная. В самый разгар боя Девяткин, находившийся в укрытии возле дома, увидел, как один из бойцов с винтовкой наперевес стремительным броском пытался ворваться в дом через выбитую дверь. Но фашистская пуля сразила смельчака.
Тогда место погибшего занял старый рабочий. Незаметно подобрав винтовку убитого воина, он метким огнем стал уничтожать укрывшихся в доме гитлеровцев. Воспользовавшись их замешательством, наши автоматчики суме¬ли ликвидировать этот опорный пункт врага.
Гитлеровцы и в уличных боях применяли танки. Грозные машины, но бороться с ними можно успешно.
— Главное, — говорил Василий Гаврилович молодым бойцам,— не паниковать. Танк, конечно, голыми руками не возьмешь, но если у тебя в руках противотанковая граната или даже бутылка с зажигательной смесью, ты можешь одолеть эту махину.
Он вспоминал, как однажды попал в нелегкую ситуацию. Прямо на его окопчик шел «тигр». Василий бросил гранату, метил как всегда под гусеницы, но вышла осечка, не взорвалась граната.
А времени на второй бросок не осталось — через какое-то мгновенье танк уже утюжил его окоп. Это были тяжелые минуты. Осыпалась земля, сержант ничего не видел и почти не слышал, а фашистский танк все крутился па одном месте, подминая окоп.
Наверное, экипаж подумал, что с этим русским все уже кончено, и, затарахтев, «тигр» пошел дальше. Но жив был сержант, не поддался страху, а главное, гранаты были с ним. Не далеко ушел танк, метким броском Крикун остановил его.
— Большое дело нам предстоит сделать, ребята,— говорил парторг. — Мелитополь —последний укрепленный рубеж на пути к Крыму. У врага тут, конечно, немалые силы, но ведь и мы теперь стали опытнее.
Он напомнил, что именно здесь, в Мелитополе, воевал прославленный советский полководец Михаил Васильевич Фрунзе. Здесь, в маленькой комнатушке станционного здания, разрабатывал он план Чонгарской и Перекопской операций. Тут решалась судьба Крыма в 1920 году. А сегодня они, воины 51-й армии, должны умножить славу нашего оружия.
17 октября батальон пошел в решительную атаку на консервный завод, и первыми в рас-положение врага ворвались сержант Крикун, рядовые Бабенко, Седых. Метким огнем Василий уничтожил десять фашистов, трое подняли руки вверх. Через три дня наши с боем брали железнодорожную станцию — и вновь отличился Крикун.
Когда фашисты двинули вперед танки, он со своими бойцами не отошел назад, а пропустив «тигры», метким огнем отсек пехоту от танков. Наши автоматчики били без промаха —120 фашистов нашли смерть в этом бою.
21 октября Крикун в решающий момент ожесточенной схватки заменил раненого командира роты старшего лейтенанта Ляпина. Подняв бойцов, он повел их в атаку — фашисты были выбиты из укрепленного района.
23 октября на всю страну прозвучали слова приказа Верховного Главнокомандующего «Войска 4-го Украинского фронта овладели городом Мелитополь — важнейшим стратегическим узлом обороны врага на южном направлении, запирающим подступы к Крыму и нижнему течению Днепра... Бойцов и командиров, особо отличившихся в боях при прорыве укрепленной полосы и освобождении города Мелитополь, представить к высшей награде - присвоению звания Героя Советского Союза.
Среди отличившихся был и Василий Гаврилович Крикун.
Он демобилизовался в 1946 году, долго время работал в Оше, а двадцать лет назад переехал в Новосибирск, к сыну.
Но связь с родной Киргизией не теряет. Приезжал по приглашению красных следопытов во Фрунзе, выступил перед пионерами, молча постоя у Вечного огня в Дубовом парке. В книге комсомольского поста Герой Советского Союз В. Г. Крикун оставил такую запись: «Благодарен всем, кто понимает сердцем, что над быть всегда в первых рядах, много учиться, трудиться и беречь ту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной».