Геополитические отношения между Российской Империей и Центральной Азией
Характерно, что чем шире развертывалось проникновение Британии в Центральную Азию, тем интенсивнее осуществляли государства региона дипломатические контакты с Россией. Так, и 1841 г. в Оренбурге встречали хивинское посольство Ишнияза Маметниязова, а в 1842 г. в Санкт- Петербурге - Ваисбая Ниязова и Ишбая Бабаева. В 1846 г. в российской столице побывали Клычмияз-бай Ниязмухаммедов и Шукурулла-бай Мискинов, в 1849 г. - мосол Бухары Ходжа Мирза Хайрулла Хисматуллин, а в январе 1850 г. - хивинское посольство Ходжа-мехрама Аллабердыева и Ваисбая Ниязова. С рабочим визитом в апреле 1852 г. Оренбург посетил уже бывавший в российской столице Шукурулла-бай Мискинов. 20 июля 1857 г. туда же прибыл хивинский посланец шейх-уль-ислам Фазыл, а в сентябре он был в Петербурге. В ноябре 1857 г. в Петербурге находилось бухарское посольство во главе с мирахуром Мулладжаном Ашурджановым, а в конце января 1859 г. - Наджметдин-Ходжа. Как частота снаряжения в российскую столицу дипломатических миссий, так и тесное чередование хивинских и бухарских посольств, напоминавшее неприкрытое соперничество друг с другом этих двух государств, красноречиво свидетельствовали о непростых процессах, происходивших в недрах геополитических отношений между Россией и Центральной Азией. Российская империя пыталась свести к минимуму негативные последствия британской политики в Центральной Азии, добиться разрядки напряженности в регионе и не допустить развала традиционных связей.
Однако проявление Якуб-беком лояльности на деле было не более чем тактическим ходом. План кашгарского правителя состоял в стремлении объединить под своим началом как можно больше государств и территорий с целью создать обширное государство. Далее, используя противоречия России, Англии и Китая, Кашгар намеревался добиться независимого и самостоятельного статуса в Центральной Азии. В отличие от средневекового отсталого мышления ханов и эмиров Хивы, Бухары и Коканда, которые фактически не придавали никакого значения международным отношениям, считая заключенные договоры только средством выиграть время и ни к чему их не обязывающими, так как основополагающим фактором, с которым только и надо считаться, по их мнению, являлось применение грубой силы. Якуб-бек мыслил уже во многом по-новому, достаточно ясно понимая, что необходимо считаться с реальной силой в лице России и Англии в данном регионе, поэтому он очень настойчиво и целенаправленно добивался у них своего признания. К тому же дипломатия предоставляла время, чтобы так или иначе подчинить другие государства и тем самым значительно улучшить свои позиции на переговорах с Россией и Англией, а также в будущем противостоянии с Китаем.
По всей видимости, Якуб-бек планировал подчинить себе и Кокандское ханство. Уже в 1866-1867 годах он отодвинул границу до Уксалыра, а потом и до Улугчата, где были построены укрепления. Позже были заняты кокандские укрепления Награчалды, Ечин и Иркештам, последний располагался уже в 180 верстах от Кашгара, хотя первоначально граница проходила в 88 верстах; передовые пикеты кашгарцев появились в укреплениях Нура и Ойтал, которые являлись воротами в Ферганскую долину. Помимо этого, был присоединен Сарыкол на Памире, также раньше подчинявшийся Коканду. Таким образом, явно проявилась тенденция постепенного поглощения остатков Кокандского ханства Якуб-беком.
Российскую империю беспокоили события тех лет, разворачивавшиеся в Синьцзяне. Но при этом она не принимала активных мер по урегулированию обстановки. По словам востоковеда В.А. Моисеева, «министерство иностранных дел в лице Д.М. Горчакова и военного министерства в лице Д.А. Милютина категорически высказывались против вмешательства Российской империи в события в Синьцзяне». Отношения с Кашгаром усложнились в июне 1871 года, когда империя заняла Таранчинский султанат, на который имел виды Якуб-бек. В итоге он стал подстрекать кокандского правителя Худояр-хана разорвать с россиянами торговые отношения и в союзе с ним покончить с «русской властью в Средней Азии». При этом кашгарец настаивал на необходимости антироссийских военных выступлений, ссылаясь на «бедственное» положение мусульман, страдающих под гнетом «неверных».
Получив отказ от Худояр-хана и зная о предложениях Кауфмана, Якуб-бек с целью разрядить обстановку пошел на заключение равноправного торгового договора с Россией, который и был подписан 10 июня 1872 года. В 1873 г. в Петербург был направлен Тураб-ходжа все с той же целью - добиться международного признания Кашгара, однако и на этот раз российское правительство отказалось обсуждать вопрос о признании Якуб-бека и о границах, так как кашгарцы настаивали на том, чтобы они проходили по р. Нарын. Провал переговоров, а также прибытие 11 декабря 1873 г. в Кашгар Форсайта, который 12 февраля 1874 г. заключил договор с Якуб-беком о его признании Англией, привели к возврату антироссийской политики кашгарского правителя. Он снова стал препятствовать российской торговле.
В последующем интенсивность отношений России с Кашгаром заметно снизилась, так как основное внимание туркестанских властей переключилось на события в Кокандском ханстве 1873 - 1876 годов, а у Якуб-бека появилась другая важная задача - отразить наступление китайских войск. Последним аккордом российско-кашгарских отношений стала поездка Куропаткина в начале 1877 г. в Кашгар, когда ему удалось договориться с Якуб-беком о передаче ряда заалайских территорий и укреплений России, однако вскоре последовавшая смерть Якуб- бека и уничтожение его государства китайцами положили конец довольно интересным взаимоотношениям двух государств.
Помимо государства Якуб-бека, еще два новых государственных образования граничили с Россией - Калмыкское владение с центром в Чугучаке и Таранчинский султанат с центром в Кульдже. Если с первым были проблемы только в 1865- 1867 годах, когда калмыки несколько раз переходили границу и грабили российских подданных казахов, то второе представляло собой довольно значительный эпицентр дестабилизации положения в регионе.
Произведенный впоследствии историками анализ событий однозначно указывает на то обстоятельство, что, продвигая свои границы на юг, Россия руководствовалась прежде всего стремлением стабилизировать ситуацию в регионе и укрепить рубежи, по возможности нейтрализовав противников. Для этого руководство империи предприняло, как минимум, три шага. Во-первых, исключило опасность обострения отношений с Китаем.
Превентивные меры российских политиков в данном направлении строились, исходя из двухсотлетнего опыта взаимоотношений с Пекином, который неоднократно проявлял явно недружественную позицию. Помимо того, при отношениях с новыми государствами россияне руководствовались соображениями безопасности своих подданных - казахов и кыргызов. И, наконец, третьим, наиболее важным шагом империи было намерение подчинить себе Кашгар - либо посредством Коканда, или же напрямую.
Таким образом, российская экспансия в Центральной Азии никак не ставила своей целью единственно лишь колонизацию края. Этого нельзя было сказать в отношении главного соперника России в этом регионе - Британии.
Последняя как раз преследовала исключительно завоевательные планы, что, разумеется, не могли не принять во внимание тогдашние лидеры среднеазиатских народов, решая дилемму, к какому из участников противостояния им примкнуть.
Последующие десятилетия, особенно события XX века, доказали правильность выбора кыргызов, сделавших в предшествующем столетии ставку на россиян. Мудрость и дальновидность решения кыргызских родоправителей, в том числе и Курманджан датки, доказаны, как минимум, тремя обстоятельствами. Во-первых, под защитой «белого царя» кыргызы смогли сохранить свою национальную идентичность, что при другом обороте дела было бы весьма проблематично. Кроме того, последующие годы советской власти стали периодом небывалого за всю историю народа его культурного и экономического прогресса. И, наконец, закономерным итогом взаимоотношений с Россией стало величайшее для кыргызов событие - обретение ими государственного суверенитета. И в этом есть определенный вклад Алайской царицы, которая в свое время отвергла британское покровительство в пользу россиян.
Борьба Российской Империи и Британии за Среднюю Азию