Информационно-туристический интернет-портал «OPEN.KG» / Репрессии 30-х годов в Кыргызстане

Репрессии 30-х годов в Кыргызстане

Саркофаги, подготовленные к погребению, 30 августа 1991, Ата-Бейит.

Тайна братской могилы.


На протяжении многих лет Бубуйра Кыдыралиева не могла поделиться своей тайной. Ее не хотели слушать, не воспринимали всерьез. А она хотела найти хоть кого-то, кто мог бы расследовать ту трагическую историю, которую она помнила с 10 лет.

Все изменило знакомство с молодым карьеристом из КГБ. Болот Абдрахманов умел выслушать до конца. "Я встретился с Бубуйра-эже в то время, когда Горбачев начал проводить демократические реформы. Она говорила, что ее отец рассказал, что на месте, где она играла в детстве, захоронены жертвы сталинских репрессий. Кыдыралиевы молчали об этом 53 года", – рассказывает Абдрахманов.
Репрессии 30-х годов в Кыргызстане

Ни могил, ни крестов
В небольшой комнате на третьем этаже здания Комитета госбезопасности мы смотрим видеокассету с записью свидетельских показаний Бюбюры Кыдыралиевой, дочери единственного свидетеля финала трагедии, разыгранной по сценариям далекого 38-го: после окончания раскопок возле туристической базы "Чон-Таш" следствие может сообщить - в камеру печи по обжигу кирпича трупы были сброшены в первых числах ноября.
Репрессии 30-х годов в Кыргызстане
Репрессии 30-х годов в Кыргызстане
Свидетельница отвечает на вопросы сотрудников КГБ- Рахимжана Аскарова и Болота Абдрахманова. Видеокамера следует за женщиной: вот здесь, на территории турбазы, а тогда дома отдыха наркомата внутренних дел, россад, здесь стояло двухэтажное здание, а там - баня. Свидетельница не была здесь с сорокового года - того самого, когда отец, написав заявление на имя Василия Ивановича Клипачева, председателя колхоза в Воронцовке, увез семью из этих мест, далеко в глубины памяти загнав то, чему стал очевидцем в несколько ноябрьских ночей 38-го.

- Почему было выбрано именно это место, возле "своего" дома отдыха? - спрашиваю Болота, который тоже смотрит видеозапись.

- Именно потому, что место действительно было своим. Хорошо охранялось, посторонних и близко не было. Кстати, в этом просматривается даже закономерность: мы связывались с коллегами из других республик. И выяснилось, что очень часто в сороковые годы сотрудники НКВД "заметали" следы точно так же: вывозили трупы за город и закапывали возле своих домов отдыха, санаториев, турбаз. Это во-первых.

Во-вторых, место было очень удобным для "акции" еще и потому, что здесь находился небольшой цех по обжигу кирпича. Помните, в первые же часы раскопок мы натолкнулись на кирпичную кладку?

Абдрахманов рисует прямоугольник, поясняет: ширина- 3,4 метра, длина - 3,6.

- Это и есть ствол печи, в которой обжигали кирпич. Мы откопали и ее дверцу: семьдесят-восемьдесят сантиметров высотой, шириной - сорок и толщиной около метра. От поверхности до глубины почти в три с половиной метра этот колодец был забит человеческими останками. Мы дошли до самого дна - цементного или каменного. И чем глубже копали, тем больше предметов находили: зубные щетки, несколько монет - 28-го, 32-го и 37 годов, узелки с кисетами и деревянными ложками, алюминиевые и эмалированные кружки и миски. Много было ватников, тюбетеек, обуви - в основном азиатских калош. Выкопали туфельку на невысоком каблуке - размера тридцать шестого. Сохранились даже лоскуты женских национальных чулок с характерным орнаментом. Попадались козырьки от фуражек - типа тех, что любил носить Сталин.
Репрессии 30-х годов в Кыргызстане
... Чем глубже - тем целее были остатки одежды.

В один из последних дней, на глубине примерно трех метров, Болот увидел полуистлевший ватник. Поднял его... - посыпались кости. Потом кто-то зачерпнул здесь тонкий слой земли. И вдруг Рахимжан Аскаров громко сказал:
- Осторожно, смотрите - бумага!

Так они нашли первое обвинительное заключение...

Болот заметно изменился с того дня, когда, быстро переодевшись в тренировочный костюм, надев спортивную кепку с длинным козырьком, он вместе с Москалевым сделал первые взмахи лопатами на одном из склонов чон-ташских холмов. Через две недели число обнаруженных останков стало трехзначным. Из земли были извлечены более ста двадцати сохранившихся черепов и много фрагментов, для судебно-медицинской экспертизы не пригодных.

За две недели Болот увидел то, что человек обычной специальности - не археолог, не судмедэксперт, не криминалист - не увидит за всю жизнь. Его коллеги говорят, что вечерами Абдрахманов возвращался в Комитет почерневшим...

Когда-то, давно, эти предметы были вещами, необходимыми человеку для человеческой жизни. Зубные щетки, кисет, стекло от очков, спички, монеты, мундштуки. Их покупали, их получали, их дарили, вышивали на них дорогие имена и фамилии.

"В бумажном пакете N 6 находятся три мундштука, извлеченные при раскопке по факту обнаружения захоронения..."

"В бумажном пакете N 7 находится...” Потребовалось полвека и еще три года, чтобы вещи стали, наконец, вещественными доказательствами. Группу, созданную дли расследования уголовного дела N 173-91-01, возбужденного по факту обнаружения захоронения, в которую «ходят следователи КГБ и прокуратуры, оперативные работники КГБ и МВД, возглавил следователь по особо важным делам при прокуроре Чуйской области Шайлообек Аймамбетов.

И снова следователь осторожно разворачивает бумагy. В ней - полуистлевший лоскут ткани защитного цвета: пояс от брюк, а может быть, воротник рубашки или гимнастерки, С внутренней стороны - вышитые черными нитка ми большие буквы, которые вполне отчетливо составляют фамилию: Султанбеков.
Репрессии 30-х годов в Кыргызстане
Обвинительные заключения, извлеченные при раскопках, аккуратно переложены бумагой. Фамилии и имена обвиняемых читаются на них без труда, как и дата их составления, как и различные пункты статьи, по которой оно предъявлено - той самой, пятьдесят восьмой, которая обрекла на вечный мрак забвения - без могил и крестов, сотни тысяч жизней, соорудив на одной шестой планеты немыслимый в природе архипелаг: из человеческих костей
«Политическая» статья, облаченная в законодательную одежду, славшая орудием массового террора, косила подряд, не выбирая. И тех, кому "была уготована" по происхождению, вероисповеданию, из-за неловко сказанного слова, невпопад оброненной шутки или просто потому, что невзлюбил сосед, и тех, кто был обязан "косить" по долгу службы.




В ноябре 37-го органами НКВД был арестован бывший нарком внутренних дел Киргизской ССР Четвертаков - за
срыв разроблачения врагов народа в республике, связь с контрреволюционерами и троцкистами. Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР был приведен в исполнение немедленно - 26 февраля 39-го. Семье сообщили, что осужденный умер в местах заключения в ноябре 30-го... Пятьдесят восьмая - без могил, без крестов.

По сведениям Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР Киргизия была опутана
сетями контрреволюционного подполья, организаций социал туранской партии, троцкистами, агентами китайской
и английской разведок, диверсантами, террористами, алаш-ордынцами и просто вредителями.
Репрессии 30-х годов в Кыргызстане
Капитан госбезопасности Четвертаков стрелял врагов народа плохо.

Полковник госбезопасности Лоцманов, вступивший в должность наркома внутренних дел Киргизской ССР в сентябре 37-го, стрелял, в отличие от своего предшественника, хорошо.

Невиданные по жестокости и цинизму волны репрессий обрушились на горный край.

Размашистая роспись полковника Лоцманова, утверждающая обвинительное заключение, стоит на каждом из четырех хрупких и ломких темнокоричневых листов. С ноября 38-го пролежали они в земле и сохранились, вероятно, потому, что были на большой глубине в каменно-кирпичном колодце. Значит, тела казненных, в карманах одежды которых находились эти зловещие бумаги, сбросили в глубину кирпичной печи первыми? Значит, в крытую брезентом полуторку, которая привозила этот чудовищный груз холодной ноябрьской ночью 38-го на Чон- Таш их "загружали" последними?

Многие вопросы, судя по всему, останутся без ответов.

Уже, вероятно, некому спрашивать и некому отвечать: нет самых близких родственников, бывших в 38-м взрослыми людьми.

Уже нет и многих из тех, кто выполнял приказы. А те, кто остался, думаю, не торопятся со своими воспоминаниями ни в прокуратуру, ни в редакцию.

Но уголовное дело возбуждено.

Значит, на вопросы надо отвечать.
Репрессии 30-х годов в Кыргызстане
Шайлообек Аймамбетов:
- Во-первых, мы должны попытаться установить личности репрессированных. Для этого назначено более десяти экспертиз: судебно-медицинская и физико-техническая, баллистическая - в одном из черепов обнаружена пуля, криминалистическая, техническая и другие.

Во-вторых, изучить их уголовные дела: законно ли они были осуждены, правильно ли велось следствие?

В-третьих, установить фамилии людей, которые вели следствие, суд, приводили приговор в исполнение. Мы запросили документы в архивах республики, в том числе и уголовные дела из архива Комитета госбезопасности.

На рабочем столе следователя - архивный том уголовного дела с типографскими буквами "НКВД" на обложке. Это дело из архива КГБ Аймамбетов запросил, "получив" обвинительное заключение из земли, фактически - с того света.

Что за человек был осужденный? Насколько убедительно была доказана его вина? Живы ли его родственники? Как найти людей, так или иначе проходивших по его делу?

Но все эти вопросы могут иметь место только после положительного ответа на самый существенный, принципиальный вопрос: обвинительное заключение "принадлежит" именно тому человеку, останки которого были обнаружены здесь.

Как идентифицировать их с личностью репрессированного без свидетельских показаний, фотографий, данных, об особых приметах черепа? Именно по нему, при наличии многих дополнительных сведений, судмедэксперты могут попытаться установить личность конкретного человека.

По словам следователя, списки репрессированных, «захороненных» в ноябре 38-го на Чон-Таше, в архивах ещё не найдены. Единственная надежда пока на свидетельские показания:

Мы уже допросили некоторых старожилов ближайших сел. И еще надеемся на уголовные дела тех, на чье ими были выписаны эти четыре обвинительных заключении. Например, вот в этом - Аймамбетов берет в руки архивный том - есть ссылки на конкретные фамилии, имени адреса. Для нас важна любая зацепка. Важны свидетельские показания, прямо или косвенно связанные с событиями ноября тридцать восьмого.

Необходимо получить как можно больше дополнительных сведений, - говорит Геннадий Аркадьевич Малинин, майор милиции, оперуполномоченный уголовного розыска УВД Чуйской области.

Он слушал нашу беседу молча. И, несмотря на немалый опыт оперативно-следственной работы по установлению личности тех, кто уже ничего не скажет, трудная, жестокая тема разговора, судя по всему, волновала и Малинина. Он тоже был на месте извлечения останков. Казалось бы, уж такая работа, можно привыкнуть...

Пришлось услышать мнение о том, - говорю Геннадию Аркадьевичу, - что не надо было начинать эти раскопки.

Кому, мол, все это сейчас надо...

- Нет, - говорит Малинин, - не согласен. Безразличных людей не бывает. Знаете, как случается порой в нашей работе?

Произошло несчастье - пропал без вести человек. Мы ищем его всеми доступными нам средствами, опрашиваем очевидцев, печатаем фотографии в газетах, даем объявления по телевидению. И, чего греха таить, не всегда находим. И тогда приходят к нам родственники и говорят: найдите нам хотя бы кости. Чтобы было куда прийти.

Цветы положить...

На месте братской могилы кыргызские власти провели перезахоронение и 30 августа 1991 года открыли мемориальный комплекс памяти жертв сталинских репрессий "Ата-Бейит".
29-04-2018, 23:17
Вернуться назад