Ош. Народные выступления в конце XIX в

Выступления горожан Оша и сельских жителей уезда в 80—90-х годах XIX в. являлись частью народных волнений в Ферганской области.
Повсеместно они вызывались одинаковыми социально-экономическими причинами, будучи направлены против усиления колониального гнета и притеснений местной эксплуататорской верхушки. Религиозная окраска или участие в руководстве некоторыми из них феодальных элементов не меняли в целом их общей антиколониальной и антифеодальной направленности.
Вслед за подавлением в начале 1882 г. войсками выступлений жителей г. Намангана против усиления налогового гнета в сентябре того же года две сотни бедняков Оша пытались напасть на дом уездного начальника, но были разогнаны подоспевшей из Маргелана казачьей сотней. Эти выступления выражали активный протест трудящихся горожан и дехканства против введения нового поземельно-податного обложения в Фергане.
Власти Ошского уезда были чрезвычайно обеспокоены и брожением среди киргизского населения в верховьях р.Ак-Бура в 1884 г., а также последующими народными волнениями, нападениями на «туземную» администрацию в других горных местностях уезда в 1885 г.
То был прямой отклик сельской бедноты на крупное восстание в восточной части Ферганы, известное в литературе восстание Дервиш-хана. Народная молва, дошедшая и до уездных властей, говорила о присылке ошским киргизам писем с призывами «к возмущению». Ходили слухи и об организации летом 1885 г. в Ошском и соседнем Андижанском уездах вооруженных отрядов, возглавленных состоятельным местным землевладельцем Дервиш-ханом. При неблагоприятном исходе в столкновениях с царскими карательными отрядами временные попутчики повстанцев — феодально-клерикальные элементы, стремившиеся к «ниспровержению русской власти и восстановлению мусульманского владычества в Фергане», предавали рядовых участников народных восстаний, боровшихся против двойного гнета.
Неспокойно было в Ошском и соседних с ним уездах Ферганской области также в 1887 и 1891 гг., когда среди населения Оша и уезда распространялись тревожившие админстрацию слухи об организации на местах повстанческих отрядов для борьбы против ненавистных народу царских властей и местных богачей. В 1887 г. уездные власти напали на след бухарца Сеид Мир Ход- жина, который выдавал себя за Нусрат-хана, якобы потомка Тамерлана и помощника самого пророка. Он пытался поднять население, чтобы «освободить» край от «неверных», а самому стать ханом. Этот один из новоявленных лжеханов бывал в Оше и был знаком с Нурматом-пансатом — участником восстания Джетим-хана.
Но самым крупным выступлением в Средней Азии в конце XIX в. по числу активных участников, размаху охваченных недовольством районов было так называемое Андижанское восстание 1898 г. Хотя оно возглавлялось реакционно-клерикальными элементами, в восстании участвовали и трудовые массы. Властями по делу о восстании было привлечено 257 киргизов.

По данным русского военного историка М. А. Терентьева, знакомого с материалами следствия, по замыслу руководителя восстания ишана из кишлака Мин-Тюбё Магомед-Али Халифа Мухамед-Сабир Оглы (сокращенно Мадали, по прозвищу Дукчи-ишан, или «веретенщик», что говорит о его профессии) повстанцы должны были одновременно и внезапно напасть на русские военные лагеря под Маргеланом, у Оша и Андижана. После овладения этими городами, а затем и Наманганом, ишан и его окружение намерены были восстановить прежнее Кокандское ханство, сделав ханом племянника Мадали, а если удастся поднять весь народ, взять еще Ташкент и Самарканд и «выгнать русских из края». Конечно, эти далеко идущие цели ишана были чужды рядовым участникам движения, которые, возможно, в них и не посвящались. Восстание началось нападением восставших на русский лагерь под Андижаном ночью. Овладение городом, являвшимся форпостом русского царизма в крае, составляло одну из первоочередных задач повстанцев, но она не была осуществлена из-за предательства примкнувших поначалу к восстанию представителей феодально-родовой знати. Сборным пунктом повстанцев для нападения на ошский гарнизон был назначен Тамчи-Булак в 20 верстах от города, вблизи границы между Ошским и Маргеланским уездами. Вечером 17 мая 1898 г. сюда собралось около 300 человек восставших из Наукатской волости, вооруженных палками, ножами и т,. п. Предводителем нападающих ишан назначил Оморбека Алимова, которому должны были подчиняться мюриды Мадали. Собравшиеся еще поджидали своих сообщников, но прискакавший пятидесятник сообщил о выезде из Оша уездного начальника с охраной, и все поспешно скрылись, поняв, что намерения их стали известны властям.
Действительно, о волнении среди наукатцев, готовивших нападение на Ош, уездный начальник подполковник Зайцев узнал через волостного Карабека Хасанова— одного из сыновей Курбанджан-датхи. Тотчас же была послана тревожная телеграмма военному губернатору в Маргелан, а стоявшему в Оше 4-му туркестанскому батальону было приказано принять все меры к защите «русской» части города. Для охраны города была выставлена дежурная рота, а две другие стояли в полной боевой готовности, была поднята на ноги городская полиция и караульщики, вооружена даже офицерская прислуга. Примечательно, что для наблюдения за жителями старого города и их намерениями на Сулейман-гору была послана охотничья команда.
Вскоре были опознаны и захвачены предводители повстанцев Оморбек Алимов и его сподвижник Сатыбай Раимбеков, а также последовала широкая волна арестов участников готовившегося восстания в городе и уезде.
В этих условиях общее выступление городской бедноты в поддержку восставших «андижанцев» не имело смысла, да и цели восстания были ей не совсем понятны, а его руководители не всем внушали доверие. Все же за время с 30 мая по 1 июля повстанцы совершили три безуспешные попытки напасть на усиленно охранявшийся пороховой склад гарнизона за городом.
Подавляя восстание, царские власти расправлялись не только с непосредственными активными участниками его, но и вообще со всеми выражавшими недовольство двойным гнетом. Решением военного суда в Оше 106 человек были осуждены к смертной казни через повешение. Боясь возбудить новое недовольство народа, царь «милостиво» заменил ее осужденным., многолетней ссылкой на каторжные работы в Сибирь.
Среди репрессированных участников Андижанского восстания, после подавления его, оказался ряд горожан Оша из городских низов и полуоседлых жителей Ошского уезда.
Большинство повстанцев, как из числа киргизов, так и узбеков, были простыми дехканами подобно шорнику Мулле Абду Джалил Ганиеву из Оша. Он был сослан на 10 лет в Иркутсткую губернию, где, как известно, отбывал каторгу и привлеченный по делу о восстании выдающийся киргизский акын-демократ Токтогул Сатылганов. После ссылки Ганиев вернулся в родные края и дожил до победы Великого Октября, как и прославивший Советскую власть Токтогул Сатылганов. Но к движению, возглавленному Мадали, примкнуло немало и феодально-клерикальных элементов, ущемленных в своих правах царизмом.