Не ослабевающий интерес к иссыккульским подводным памятникам

Внимание не ослабевает к подводным иссык-кульским развалинам

Но интерес к подводным тайнам Иссык-Куля не исчез. В 1886 г. геолог И. В. Мушкетов представляет в физико-географическое отделение Русского географического общества доклад «Мотивы и задачи исследования на Хан-Тенгри»— об организации специальной экспедиции в горную систему Хан-Тенгри на Тянь-Шане. И хотя сам ученый скептически относился к наличию подводных крепостей и селений на дне озера, считая следы развалин продуктом особых геологических отложений, тем не менее полагал необходимым их обследовать. «Так как экспедиция предполагает окончательно снарядиться в Караколе, т.е. в долине Иссык-Куля,— докладывал И. В. Мушкетов членам общества — организаторам экспедиции,— и на обратном пути тоже будет в долине Иссык-Куля, то было бы весьма желательно, чтобы она занялась, насколько возможно, исследованием остатков древних поселений на Иссык-Куле (выделено нами, — Авт.), которые давно уже известны и в последнее время получают все больший интерес, особенно вследствие открытия сирийских «памятников в Токмакском уезде, т.е. местности, соседней с Иссык-Кулем.

Особенно интересно проверить данные о нахождении развалин древних поселений, находящихся на северном берегу озера у. р. Ак-Су под уровнем воды. При этом желательно проследить распространение и характер новейших туфов, которые, обладая правильною трещиноватостью, иногда принимаются за остатки искусственных стен, например, в юго-восточном углу озера вблизи берегов».

Экспедицию поручили возглавить горному инженеру И. В. Игнатьеву. При возвращении с Хан-Тенгри в сентябре 1886 г. он провел с лодки специальный осмотр дна озера в районе Кой-Сары. Здесь под водой были найдены каменные жернова, гранитный шар неизвестного назначения, керамическая посуда, обнаружено скопление обожженных кирпичей, которые,, по заключению ученого, могли представлять собой только развалины стен. Судя по перечню предметов, это были остатки разновременных памятников, оказавшихся под водой Иссык-Куля. Сам И. В. Игнатьев все их отнес к древнеусуньским.

В 1888 г., после кончины великого (путешественника Н. М. Пржевальского, экспедицию в Центральную Азию возглавил М. В. Певцов. Он также заинтересовался подводными развалинами на Иссык-Куле и лично осмотрел их.

«К западу от Пржевальска, в местности Кой-Сары, на дне Иссык-Куля,— записал ученый,— находятся развалины не-большого древнего города, лежащие близ южного берега озера на глубине около пяти футов». Обожженный кирпич, который находили здесь, был небольшого формата и украшен отчасти изразцами. Как рассказывали ученому местные кыргызы, нередко они находили в развалинах и обломки глиняной посуды, медные котлы и монеты, а также человеческие черепа и кости. От одного из кыргызов — Джеламана, «весьма любознательного и правдивого», Певцов получил в подарок «две медные, очень древние монеты, найденные в развалинах».



Судя по описанию, здесь наряду с явно средневековыми остатками материальной культуры, свидетельством чему являлись кирпичи, встречались и более древние, сако-усуньские предметы. Наиболее характерным из них являлся «медный котел».

Казалось бы, вопрос решен, ясность внесена: на Иссык-Куле имеются подводные памятники, причем добываемые со дна предметы хронологически весьма отдалены один от другого: от первого тысячелетия до н, э. до середины второго тысячелетия н. э.

Собранные краеведом Ф. В. Поярковым и переданные в свое время в Ташкентский музей трофеи со дна Иссык-Куля — сабля, наконечник пики, бронзовый топор и другие самые разновременные предметы, казалось бы, должны были убедить в реальном существовании археологических памятников на дне озера и в необходимости дальнейших серьезных научных изысканий. Но высказывались сомнения: -а не плод ли это воображения, когда естественные туфы ученые, не будучи ни археологами, ни историками, выдавали за легендарные подводные крепости?

Достаточно сказать, что два квалифицированных участника одной и той же экспедиции — художник С. М. Дудин и востоковед В. В. Бартольд в 1894 г. высказали по этому поводу прямо противоположные мнения. Так, С. М. Дудин после осмотра с лодки акватории озера в местности Кой-Сары заявил, что «подводные стены»— не что иное, как толщи сланцевой глины, размытой водой, т. е. представляют собой «типичное осадочное образование, чего, понятно, в глинобитных стенах ни в коем случае допустить нельзя». Бартольд же не разделял точки зрения своего художника и был уверен, что озеро действительно хранит следы древней жизни. По размерам и форме найденных на дне озера кирпичей фрагментам керамики он относил подводные развалины послемонгольскому времени.

Убежденный в том, что подводные иссык-кульские развалины — остатки средневековых поселений, Бартольд не дал, однако, никакого объяснения находимым местными жителями в подводных развалинах около устья Тюпа более древним орудиям из меди (ножи, пики, топоры, серпы), никак не вязавшимся хронологически со средневековьем. В с. Преображенском (современное с. Тюп) ученому показали большой медный котел на трех припаянных ножках, обнаруженный в пяти верстах от устья р. Тюп. Бартольд хотел купить котел, но за него запросили так дорого (30 рублей); что это оказалось не по средствам. Зато он тут же приобрел медный нож, «похожий на древнесибирские медные орудия». Здесь ученый отдает должное их древности.

Конкретные исторические факты, археологические находки невозможно было игнорировать. Их надо было объяснять. Далекие предки кыргызского народа, созидатели и жители ныне подводных поселений, не оставили письменных свидетельств. Поэтому с течением времени былое « памяти народа стиралось, трансформировалось в исторические предания, в мифы и сказки. «Киргизы,— писал В. В. Бартольд, — твердо убеждены, что озера прежде не
было, а на месте его был обширный город».

Попытка первых подводных археологических исследований древних памятников на дне Иссык-Куля