В честь годовщины декабрьских событий 1986 года, Булат Абилов опубликовал пост, в котором он ставит важные вопросы: что послужило причиной этих событий, кто извлек выгоду и кто принимал ключевые решения? Он также упомянул, что в 2000 году задал вопросы первому и единственному президенту СССР Михаилу Горбачёву о том времени, сообщает Orda.kz.
В своих воспоминаниях Булат Абилов рассказал о ситуации вокруг отстранения Динмухамеда Кунаева и последующих событиях:
«Мы помним, как в результате решения из Москвы, без объяснений и обсуждений с обществом, главой республики стал Колбин — назначенец, не имевший никакого отношения к Казахстану. И как на следующий день студенты вышли на площадь. Меня мучает вопрос: кто решил о вводе войск? Чьи имена стоят за этим приказом?»
Абилов описал случайную встречу с Михаилом Сергеевичем Горбачёвым в Швейцарии в январе 2000 года:
«Он пригласил меня к себе. Я спросил его о событиях декабря 1986 года — вопрос, который волнует каждого казаха. Я интересовался, как ему докладывали о происходящем в Алматы и кто принял решение о вводе войск для подавления протестов. Горбачёв, с улыбкой, ответил: „Молодой человек, Булат, тогда ведь не было видеосвязи. Ситуацию докладывал Колбин, но он не мог дать подробностей. А Назарбаев постоянно докладывал, что ситуация выходит из-под контроля и настаивал на вводе войск. Это была просьба местного руководства, Колбин и Назарбаев просили меня о вводе войск“».
Абилов отметил, что свидетели тех событий все еще живы, однако эти события до сих пор не получили политической и исторической оценки:
«Мы не знаем глубины своей истории и не осмыслили даже новейшую. Мы боимся это сделать. К сожалению», заключил он.
Декабрь 1986 года остается белым пятном в истории Казахстана, что подтверждают слова человека, который много лет боролся за правду о Желтоксане.
_
Это Аркен Уак, участник событий, о котором мы упоминали на портале «Республика» 13 декабря 2013 года, когда нашли его видеоинтервью в соцсетях. Трудно сказать, когда оно было записано, возможно, к очередному Дню независимости. Но в эфир его, очевидно, не выпустили, так как в нем содержатся слишком жесткие и страшные рассказы о тех днях.
Для тех, кто может не знать это имя: в 1987 году Аркен Уак, будучи преподавателем Алматинского архитектурно-строительного института, был осужден на 8 лет за участие в декабрьских событиях 1986 года по обвинению в организации массовых беспорядков и разжигании национальной розни. Он был освобожден в 1991 году и реабилитирован в 1994-м.
В 2000 году в Москве вышла его книга о декабрьских событиях в Алматы, однако почти весь тираж исчез в пути в Казахстан. Тем не менее, Аркен Уак не сдался и написал продолжение.
Его второе произведение под названием «Геноцид» было издано уже после его смерти, но тираж также попал в руки спецслужб.
Причина этого? Его книги основаны на неопубликованных материалах специальной комиссии Верховного Совета Казахской ССР, расследовавшей события в Алматы в декабре 1986 года.
Вот почему его интервью, вероятно, одно из последних, и так и не опубликованное, и вызывает наш интерес. Мы предлагаем вам его расшифровку.
Не было просьбы Кунаева остаться
Аркен Уак делится своими воспоминаниями без утайки.
— Нам нечего было терять, мы уже все потеряли. Это была борьба за жизнь: быть или не быть? Понимаете, 40% не знают языка. Как можно было так обрусеть? Нужно было либо восстановить права казахского языка, чтобы народ не потерял свою культуру, либо погибнуть, — рассказывает Аркен Уак.
— Теперь я рассказываю то, чего никогда не говорил. 16 или 17 декабря мне позвонил Абдигапар, инструктор в ЦК. Он сообщил, что на площади идет война, людей избивают. У меня был сосед, глазной врач, у которого единственная дочь пошла на площадь. Они пришли ко мне с слезами, говорят, там убивают людей. Я сел в машину и поехал на площадь. Я видел, как люди убегали и как их били, — вспоминает желтоксановец о тех трагических днях.
Он развенчивает один из мифов о Желтоксане:
— Когда проводили разбирательства, выяснилось, что на плакатах были только политические требования. Но никто не просил о восстановлении Кунаева. Зачем он был нужен? Этот лакей, сатрап Коммунистической партии, был таким же, как и Назарбаев. Они готовы были предать своих родителей, не говоря уже о народе. Но народ был готов к этим событиям, все накапливалось. Оскорбительное отношение к нам каждый день. Два казаха в автобусе говорят по-казахски, а им кричат: «Говорите по-русски!» Это все накапливалось, накапливалось и в один момент взорвалось.
Хотели расстрелять, но посадили
О дальнейшей судьбе Аркена Уака он также рассказал в этом интервью:
— Думаете, Колбин пожалел нас? Армию КГБ СССР направили выяснять, кто организатор? Нашли только меня. Я чувствовал, что за мной следят, когда пришли двое и сказали: «Мы хотим вас пригласить в КГБ на беседу». Я собрался, они мучили меня до двух часов ночи, спрашивали, кто организатор. Говорили: «Вас расстреляют, и никто не узнает».
— Была создана комиссия под руководством заместителя начальника уголовного управления КГБ Мурзалина. Сейчас он алкоголик, живет в микрорайоне Мамыр-1. Я хотел поговорить с ним, но он всегда пьяный. Этот самый Мурзалин говорил мне: «Ну что, Уаков? Тебя все равно расстреляют. Давай, рассказывай, как и что было?» Я отвечал: «Ничего не знаю». А он: «Ты же был на площади?» Я говорил: «Не был». Он: «Тебе же говорили, что было на площади?» Я отвечал: «Никто не говорил». И так каждый день, — делится Аркен Уак.
— Я знал, что меня осудят, и в КГБ выучил Уголовный кодекс. Знал, куда попаду, знал, что мне припишут уголовное дело, а не политическое, — говорит желтоксановец. — Так и вышло. Завели дело за хищение 280 рублей, будто я украл кафель для общежития. Свидетель на суде заявил, что пропал белый кафель, а у меня был только зеленый. Но все равно меня осудили на 8 лет лишения свободы и на 5 лет лишения права заниматься педагогической деятельностью.
Когда зона лучше свободы
Годы, проведенные в заключении, он вспоминает с иронией.
— Я попал на Колыму, там была зона в местности Талые. На этапе нам не давали постель, мы все завшивели. В Магадане нам вдруг дали чистую постель и комнату. Потом прибыли в Талые. Ночью ко мне забегает какой-то зэк и спрашивает: «Кто Уаков?» Я откликнулся. Оказалось, пока я три месяца ехал этапом, слух обо мне уже прошел, все знали мою историю. Он сказал: «Ты пойдешь в третий отряд, месяц работать не будешь. Будешь заведующим БПК! Это банно-прачечный комбинат. Так баней и заведовал. Солженицын писал, что самая престижная должность на зоне — это завбаней», — смеясь, говорил желтоксановец.
История о том, как его хотели насильно помиловать, напоминает о современных реалиях.
— Летом 1989 года меня вызвал начальник и сказал: «Уаков, поздравляю, ты свободен». Я спросил: «Как?» Он ответил: «Мне позвонили из Магадана, там запрос есть, напишите заявление на помилование». Я отказался: «Такую свободу не хочу!»
Почему, возможно, удивится читатель. А все просто.
— Что такое помилование? Это признание вины, после этого ты не имеешь права жаловаться, никто не примет твоё заявление, ведь ты признался. Я не дурак, как этот Аскаров. Аскаров получил помилование, а потом в Верховный Совет написал, чтобы его оправдали. Меня много раз вызывали, но я отказывался. Через некоторое время судья, теперь член Верховного суда, завотделом, Раимбаев, вызвал мою жену и предложил ей написать заявление от своего имени, мол, мы протолкнем и освободим его. Жена написала мне письмо, я отказался. Но она написала заявление от своего имени. Меня снова вызывают: вот, ваша жена просит и так далее. А тогда председателем Верховного суда был мой земляк из Аркалыка, мы с ним соседями были. Он, видимо, хотел помочь, но я отказался от помилования.
Людей вывозили грузовиками
В разговоре с журналистом Аркен Уак продолжает раскрывать правду:
— У меня была одна задача — выйти живым, чтобы бороться, и я борюсь. Я отправляю в Верховный суд заявление и копии документов, на основании которых можно добиться осуждения Назарбаева по ст. 160 «Геноцид».
— Раньше я не мог этого сделать, потому что ни при Советском Союзе, ни в Казахстане этой статьи не было. Но в сентябре этого года, под давлением общественности и международных организаций, эта статья была принята. Теперь я готовлю материалы и подам в суд. Конечно, дело не будут рассматривать, мне откажут. Но я передам дело в международный суд, — говорит Уак.
— Геноцид делится на два вида. Уничтожение или избиение, нанесение тяжелых телесных повреждений одному члену или всей группе, считается геноцидом. Второе, например, вот сейчас продают наших детей за границу — это тоже геноцид. Есть еще статья, называемая «рудиментарный геноцид». Это значит, что геноцид может продолжаться 50—100 лет, и независимо от срока давности человека можно привлечь к уголовной ответственности, вне зависимости от того, был ли он руководителем или нет, участвовал ли он или присутствовал. Понимаете? — спрашивает желтоксановец.
— Назарбаев был секретарем ЦК, потом реализовывал политику Советского Союза в правительстве. Он же был председателем правительства. У меня есть документ, подписанный первым заместителем министра внутренних дел, который сообщает, что власти считали, что 17 числа народ не выйдет, но он вышел и 18 числа. Все отделения милиции, все вытрезвители, куда помещают бродяг, были заполнены, не знали, куда девать людей, и тогда их стали грузить на машины, вывозить в поле и раздетыми выбрасывать. Вечером, как пишет, в темноте хотели расправиться со всеми. Значит, такая команда была. А кто руководил штабом? Штабом руководил Назарбаев.
— Так вот, этот замминистра описывает, как все это планировалось. Назначить три отряда, окружить людей со всех сторон и избить. Кто успеет убежать — убежит, а остальных побить. В этом решении присутствовал председатель Совета министров — Назарбаев, пишет замминистра. Вот, посмотрите в книге. Журналист, который написал об этом, был осужден, а меня не трогают. Почему не трогают? Все говорят, ты же поднял это дело и пишешь вторую книгу, — делится Аркен Уак.
Он боролся за раскрытие правды о Желтоксане до последнего дня своей жизни.
— Я писал на одном сайте о всех его преступлениях, он же все распродал! У нас же ничего нет. Промышленность полностью распродана, в Усть-Каменогорске ни одно промышленное предприятие не принадлежит Казахстану. Кому продан Ермаковский ферросплавный завод? А хромовый, который занимает первое место в мире по производству хрома? Я уже не говорю о нефти — вы и так знаете, что с ней происходит. У нас ничего нет, все распродано. Как он это сделал? За взятки, или, может, проценты отчисляют?
— А вы читали его (Назарбаева) книгу? Он пишет, что после окончания школы пришел на химфак, но не прошел по конкурсу. А если не прошел, он должен был идти в армию. Так куда же он пошел? На комсомольские стройки. Потом удачно женился на Саре, потому что её родственник был влиятельным человеком, который его поднял и сделал коммунистом, — напомнил он биографию Елбасы.
— Есть система и гражданская совесть. Моя не позволила мне быть коммунистом, но я живу. У каждого из нас есть гражданская совесть, не надо быть подлецом, — говорил пожилой человек.
— Пока Назарбаев у власти, ничего не изменится, но я буду судиться до последнего. На моей стороне правда. Я не виноват, что он добавил эту 160-ю статью о геноциде в Уголовный кодекс. Я подам на него в суд именно по этой статье. Я бы давно это сделал, но в декабре прошлого года у меня был инсульт, и я до сих пор не могу оправиться. Язык вернулся, память вернулась, но у меня осложнения на ногах — не могу ходить, не могу выйти на улицу, но я борюсь. Лично мне ничего не нужно, мне 73 года, я могу уйти в любой момент. Но у меня есть документы, которые Назарбаев уничтожил, сжег. Как я их собрал, не важно, но фактические материалы у меня есть. Я делаю это для истории…
…Аркен Уак скончался в 2003 году.
