Сказание о Манасе. Допрос, учиненный Алооке-ханом

ДОПРОС, УЧИНЕННЫЙ АЛООКЕ-ХАНОМ В АНДИЖАНЕ

Дав отпор всем нападавшим, зарезав всех, кто сопротивлялся, уничтожив всех, кто пререкался, грозным криком, свирепым видом, гневным взглядом хан Алооке завладел троном в Маргелане. Все шесть городов, в том числе и Коканд с Маргеланом, он держал крепко в руках. Каждого, кто поднимался из народа, он сажал за железную клетку; любого храбреца, посмевшего поднять голову, он уничтожал; в гневе его все страшились, боясь, что он до конца всех доконает и разгромит весь народ; так что никто не смел даже перечить ему и молча сносил все унижения и страдания. Никто из тех, кто перечил ему, не остался в живых, тот, кого схватил он, не ушел невредимым. С каждым днем злость хана возрастала, и если кто не уплачивал вовремя дань, то терпел множество невзгод и лишений, и даже подлежал казни.

Шесть тысяч слитков серебра, тысячу мехов выдры требовал он в дань. Из девушек выбирал искусниц с маленьким ртом, большеглазых и самых красивых. Обобранный до нитки, голодный до истощения, униженный и оскорбленный люд пошел скитаться по миру в поисках пропитания. Хан, если разгневается, то сажает столько молодых людей в яму, что погибли очень многие, и совсем юными. Он никого из своих врагов не оставлял в живых, тысячи силачей сразу бросались на несчастного по малейшему мановению его руки, так что еще много можно рассказывать о злодеяниях хана Алооке – вот и приехал из Андижана Айкоджо, чтобы пожаловаться на него самому Манасу:

– Бесконечно много можно рассказывать ужасов об Алооке, их не счесть. На нем доспехи – непробиваемые, и у него, у этого проклятого иноверца, очень много войска. Этот нечестивец весь в кольчугах, и он способен разрубить всех, на кого нападет. А про его чародейство и не спрашивай. Тигр его тринадцать раз принес приплод, боясь лишь окрика его, к нему не мог подойти ни один человек. Если пойти дальше, то встретишь слона, остроконечным, словно меч, хоботом убивающего человека. Алооке – не такой простой хан, послушай меня, дорогой Манас. Он даже держит у себя носорога, и остальных зверей у него в изобилии. А дальше у него змея, убивающая насмерть всех, кто приближается к нему. А еще дальше у него есть такой хищник, у которого сила, равная девяти тиграм. У него есть и медведи, и волки, за которыми следит чародей. Никому не вернуться назад, там всякой-всячины полно.

Кокандский хан Козубек, Маргеланский хан Малабек попробовали было посмотреть на него, да у многих его силачей сердца не выдержали, а других схватил Алооке, проучил их хорошенько, оставшиеся в живых едва сбежали. Будто собирается он сокрушить весь свет, если выйдет с войском, то вокруг стоит такая пыль. Как подумаешь обо всех злодеяниях Алооке, так все тело дрожит, сын мой Манас. Я из Андижана, и гожусь тебе в отцы. И вот я пришел к тебе, узнав, что к своему народу вернулся Манас, что он сейчас обитает в Таласе. Много наслышан о тебе, о тигроподобный Манас, и вот сейчас я стою пред тобой. Объедини кыргызский народ и разгроми войско этого кровожадного хана Алооке. Если действительно ты храбрец, то освободи и без того немногочисленных кыргызов от Алооке.

Как со слезами на глазах просил Айкоджо в пестром халате, внимательно слушали все сорок витязей во главе с Бакаем и Манасом. Великодушный же не смог сдержать себя, услышав про злодеяния Алооке, и он во гневе велел разослать вестников во все концы света и незамедлительно стал готовиться в поход. Прошло немного времени, и Манас с сорока витязями, возвышаясь, как Ала-Тоо, во главе с Бакаем под знаменем с золотым полумесяцем, все верхом на скакунах, отправились прямо со ставки в поход против Алооке, поднимая за собою клубы пыли.

Вынужденные рассказать о том, о чем они должны были рассказать шесть лет тому назад, восемьдесят кудесников и чародеев двора хана Алооке метались в беспокойстве. Они не знали, как преподнести это событие, бегали, суетились в страхе, наконец, во главе со старшим волхвом они осмелились подойти к Алооке, упали ниц, их головы склонялись до земли при каждом поклоне.

Старший кудесник так начал речь свою:

– Великий хан Алооке, вот мы все пред вами. Знаете ли вы то, что знаем мы, поняли ли вы то, что поняли мы?

Огромная пропасть ожидает тебя, к тебе едет могущественный Манас. Уж Манас-то не пощадит, так что туго придется нам. Манас из бурутов не оставит вас в покое здесь, в Андижане. Нам не одолеть его, этого нечестивого бурута никто не сможет одолеть. Выросший на Алтае он, когда подрос, говорят, напал на народ хана Эсена, разгромил его, изничтожил, затем, напав на Пекин, он и там навел смуту. Он убил богатыря Кочку, уничтожил всех силачей и великанов, богатырей Орго и Донго он воткнул головою в землю, пролил достаточно крови, наделал такого, чего раньше не видывали. Он собрал рассеянных по свету всех кыргызов, набрал себе витязей, целое войско его и сейчас совершает подвиги. В некоторых местах, говорят, он, как баранов, резал китаев и маньчжуров. У этого богатыря бурутов Манаса вид враждебный, его отвага страшна для нас. Это не простой человек – Манас, это не слабак, который пожалеет нас. Он едет сюда, чтобы освободить эти земли, чтобы пролить нашу кровь, чтобы отнять у нас награбленное. Он едет на быстром скакуне, с огромным войском, готовый нанести нам сокрушительный удар, словно ливень, послать на нас стрелы, словно град, послать на нас пули. Он едет прямо сюда. Как бы не налетели они на нас скопом, как бы не зажали они нас со всех сторон, как бы не отняли они у нас весь скот, как бы не пустили они нас по миру, как бы не уничтожили они нас всех до единого человека. Манас может сотворить такое, у него вековая месть против нас, и уж он-то обязательно начнет мстить нам. Сколько лет мы уже властвовали здесь, давайте не медлить, давайте соберем мы всех людей и вернемся к себе, в Китай. Пока не поздно, уйдем, а то мы слышали, что Манас кровожадный, что никто не сможет противостоять ему. Меня всего трясет, все нутро переворачивает от страха. Маргелан – не наша земля, Манас – не из нашего народа. Хан мой Алооке, послушайся нас, давайте двинем через горы и уйдем к себе, в Китай. Все накопленное золото, пусть подавятся, оставим им, соберем на мулы весь свой скарб и отправимся к себе, в Китай.

Услышав все это, убивавший кыргызов несметно, угнетавший людей беспощадно Алооке весь изменился в лице, все его тело задрожало, приказал он всем подручным, велел бить в барабаны, велел зажечь костры на сторожевых башнях и разослал весть всему своему народу.



Тотчас собрались у него преданные ему до конца люди, готовые пойти с ним хоть на смерть, собрались старшины с трезвыми умами, собрались знатоки всех интриг, собрались силачи с дубинами, собрались великаны с огромными кулаками, собрались все до единого и предстали перед правителем своим.

Уже не прежний неистовый кровопийца, а растерянный Алооке-хан, пытаясь не выдать свой испуг, слегка дрожащим голосом выступил перед своим народом, стоя на возвышении:

– О, мой народ! Маргелан и Андижан перестали быть нашей вотчиной. Я к вам обращаюсь, мои богатыри, чтобы у вас на душе не осталось чего: приготовьте коней, по два на каждого. Откройте всю казну, раздайте все несметное богатство, раздайте все червленое золото и чистое серебро, раздавайте всем подряд. Желтое золото грузите на мулы. Быстрее шевелитесь и готовьтесь в путь-дорогу. Если попадетесь на руку Манасу, не думайте, что выживете.

Услышав приказ, охрана бросилась готовиться к побегу, казначеи начали открывать казну, все поспешно стали нагружать свое богатство на мулов и верблюдов, и одетый в железные кольчуги Алооке-хан вместе с остальными китаями направился прямо в Пекин.

Выстроив в ряд весь вьючный скот, на каждую сотню людей назначив старшого, многочисленное войско поспешно бежало. В отряде начали распространяться разные слухи, недовольство росло, пошли сплетни и пересуды.

– Неужели нам суждено умереть в пути, пока доберемся до императорского двора? Ведь нам идти около шести месяцев по раскаленной жаре, там, где, если поставить на голову кувшин с холодной водой, даже тот раскалится, и вода в нем вскипит. Сорок дней палит жара в этой пустыне, и вряд ли какой человек или зверь выживет в столь долгом пути. Неужели нам суждено стать падалью на высоких перевалах, мучиться от жажды, изнывать от жары и страдать от голода? А ведь он говорил, что не даст нас в обиду, что он вечно будет править шестью кокандскими городами с Самаркандом на краю, что мы будем всегда владеть этими землями, будем брать дань с местных жителей, соберем казну, справим скот. И еще он обещал, что если даже нагрянут самые худшие бедствия и если, как поток, хлынут войска, он не даст им одолеть нас, с такими богатырями и силачами, он никому не даст нас в обиду.

Что это за напасти, что этот негодный Алооке бежит в Пекин, распугивая нас всех, погоняя впереди весь вьючный скот и теряя по пути все добытое богатство?

Ехавший на быстроногом иноходце, одетый поверх в шелковый халат Алооке не знал, не ведал даже об усталости остальных людей. Вот что значит судьба: в больших мучениях и страданиях, без какой-либо надежды выжить, без покоя днем, без сна ночью, днем и ночью ехали они и, добравшись до Джылгын-Талаа, перейдя Таш-Кечуу, за Ак-Джаром, в степях Кулан и Ак-Чий они разгрузили свои вьюки, дали людям и скоту передохнуть.

Восседая на избранных, чистопородных конях с сильными легкими, с твердыми копытами и с широким крупом, одетые в железные доспехи и со шлемами на головах, Аджибай и хан Бакай, сорок витязей во главе со старцем Кыргылом ехали рядом с суровым Манасом. Громко дули в трубы, били в барабаны так, что чуть не лопались перепонки в ушах, с собою они везли боеприпасы, груженные на сорок красных верблюдов. Одетый в синий рапсовый халат, верхом на своем скакуне Кокчолок, со знаменем в руках, во главе войска двигался Бакай.

Крепкие телом, сильные в гневе, жаждущие крови лучшие копейщики, фехтовальщики, метатели пращей и стрелки целыми отрядами, подбадривая храброго Манаса, бросая вызов проклятому Алооке, словно готовы были подчинить себе восемнадцать тысяч миров, гнались за противниками. Вызывая всех на бой, призывая всех своих врагов, не подчиняясь никому, словно жена, потерявшая мужа своего, бросались некоторые в бой. Поразведай в Андижане, разузнай про силу Алооке, велел Бакай богатырю Аджибаю, и вместе с ним отправил на разведку самых умных и сметливых молодых людей.

Когда Аджибай вместе с Кулдуром и Чалыбаем беспрерывно преодолевал весь путь, когда он доехал до края Ак-Талаа, навстречу им вышел Аралбай. После того, как они поприветствовали друг друга, Аралбай так начал свои слова:

– Кулдур и Чалыбай, богатырь Аджибай, не суетитесь, подождите немного, приструните своих лошадей. Я услышал от прибывших ко мне людей, будто приезжает к нам Манас со своими сорока витязями. Говорят, проклятый Алооке бежал в Китай, бросив в пути прихваченные с собой червленое золото и чистое серебро. Будто змея проглотила всех, в Маргелане никого не осталось, кроме дворовых псов.

Разузнав от Аралбая все об Алооке, трое вернулись с разведки и рассказали своему отряду обо всем, что услышали и увидели.

– О, богатырской силы старец Бакай, выслушай все об Алооке. Он подобен последней женщине, он вовсе не муж.

Если бы он был мужчиной, то сражался бы до последней капли крови. Он бы устроил такое сражение, где бы сошлись мы лицом к лицу, где бы стреляли из лука и ружья, где бы сражались насмерть. Жаль, что наши сорок витязей не сошлись с войском врага, не дали отпор нашим противникам, сбежали они.

Узнав про побег вражеских войск, сорок витязей слегка огорчились. Заметив огорчение сорока витязей, сын Бая Бакай, всегда находивший, что ответить, всегда знавший, как поступить, обратился к воинам с такими словами:

– Выходите из копейщиков кто-нибудь половчее, выходите из мастеров боя на бердыше кто-нибудь посильнее. Нам придется идти день и ночь, не щадя коней, будем двигаться, без передышки, без отдыха и без сна, не жалуясь на тяготы пути, выйдите, кто смелый и кто сильный. Такого богатыря, как Алооке, мы догоним за один раз, будем гнаться без устали и догоним еще раз. Мы прижмем кичливого Алооке, несмотря на его господскую кровь, мы не позволим этому грязному кабану добраться до Китая. Раз уж он владетель Китая, мы должны гнать проклятого Алооке до самого Пекина, кто смел, идем с нами.

– Мы все пойдем! – закричали все витязи.

Их поддержали остальные воины.

С громкими криками, с боевым кличем отряд двинулся дальше во главе с храбрым Манасом.

Они ехали по горам, по долам, прошли половину земли и через несколько дней доехали до реки Лоп. Дальше за горами простиралось марево, нельзя увидеть ни конца, ни краю, этой бескрайней земле нет границ. Во главе с удачливым Бакаем двигалось огромное войско, преследуя врага на край света.

Сказание о Манасе. О том, как Манас посеял пшеницу и купил себе Аккулу