Герой Великой Отечественной Войны кыргызстанец Афанасьев Михаил Денисович

Герой Советского Союза Михаил Денисович Афанасьев

Михаил Денисович Афанасьев родился в 1923 году в селе Старая Покровка Чуйского района Киргизской ССР в крестьянской семье. Русский. Член КПСС. После окончания средней школы и аэроклуба в городе Фрунзе был направлен в Чкаловское военное авиационное училище. Старший лейтенант. Летчик-штурмовик, командир звена.

Свой боевой путь начал в августе 1943 года. Принимал участие в сражениях на Северо-Кавказском, Южном, 4-м Украинском, 3-м и 1-м Прибалтийском фронтах. Показал себя бесстрашным летчиком-штурмовиком, мастером штурмового удара и снайпером бомбометания и стрельбы. Совершил 149 боевых вылетов.

За образцовое выполнение заданий М. Д. Афанасьев был награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени и рядом медалей. 18 августа 1945 года ему присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

После войны Герой вернулся к мирному труду. Жил в Чуйском районе Киргизской ССР.

АС ШТУРМОВОГО УДАРА

Растревожил душу Михаила Денисовича этот авиационный праздник. Во Фрунзе отмечали пятидесятилетие аэроклуба. На летном поле аэропорта собрались тысячи горожан. Один за другим взмывали в небо спортивные самолеты, выписывали каскады фигур высшего пилотажа, из открытых люков сыпались парашютисты, расцвечивая яркими куполами небосвод.

Под тентом, обособившись небольшой группкой, стояли выпускники аэроклуба довоенной поры. Жестикулируя руками, они оживленно обменивались мнениями. Убеленные сединами, прошедшие сквозь суровые испытания войны, они сегодня как бы вернулись в свою голубую юность. Глаза их горели задорным блеском, светлели изборожденные морщинами лица.

И вот теперь, возвращаясь домой, Михаил Денисович никак не мог совладать с растревоженной памятью. Снова и снова, как там, на летном поле, возвращала она его к событиям более чем сорокалетней давности.

Он видел себя семнадцатилетним парнишкой, задорно шагающим с друзьями на молодежный вечер в клуб, где и пришло к нему то самое решение, которое определило его дальнейшую судьбу. В фойе он случайно поднял мятую газету с объявлением о приеме во Фрунзенский аэроклуб. Учащенно заколотилось сердце. Кто же из сверстников Мишки не грезил в то время авиацией?

Сунув газету в карман, он побежал домой:

— Тятя, тятя! Я решил, ты только не возражай! — и он с порога протянул отцу газету.

Утром следующего дня, получив родительское напутствие, Михаил на попутной машине уехал во Фрунзе.

Сданы документы, пройдена медицинская и мандатная комиссии, и он уже учлет. Каждый день наполнен напряженной учебой. Он дотошен, схватывает все на лету. И строгий инструктор Краевых, по достоинству оценив старания паренька, первым из группы выпускает его в самостоятельный полет.

Это было в конце марта 1941 года. А в мае, получив направление в военное училище летчиков, он уезжает в Чкалов.

В самый канун войны.

...Ожесточенные бои шли уже под Москвой. Там, прикрывая столицу, не на жизнь, а на смерть сражались сверстники Афанасьева. Из дома писали: воюют на фронте семеро старших братьев. На Александра, что был призван на действительную службу в погранвойска, еще в 1940 году, пришла похоронка — погиб в Прибалтике близ местечка Элисте. Можно ли тут спокойно ходить на занятия в учебные классы, на аэродром? С группой товарищей Михаил пишет рапорт командованию с просьбой отправить на фронт.

— Как вы могли додуматься да такого? — сурово отчитал их начальник училища генерал Скробух. — Страна готовит из вас боевых летчиков, отрывает от фронта новейшую технику, овладев которой вы будете во сто крат сильнее. А вы собрались идти на врага недоучившись. Это похоже на дезертирство... Идите и учитесь как следует.

Лично проконтролирую.

Урок, преподанный генералом, подействовал. Да и сам Михаил понял: война — не игрушка, враг силен и опытен.

Чтобы преодолеть его, надо учиться не жалея сил.

В начале августа 1943 года М. Д. Афанасьев, произведенный в младшие лейтенанты, прибыл в 807-й штурмовой авиационный полк, входивший в состав 8-й воздушной армии, которой командовал Т. Т. Хрюкин. Действовала она в составе Южного фронта, войска которого как раз в эти дни готовились к прорыву Миусского оборонительного рубежа, воздвигнутого фашистами на пути советских войск в Донбасс. Новое пополнение прибыло на новеньких, полученных прямо на заводе «илах».

Полк в предыдущих боях понес ощутимые потери. В преддверии наступления с каждым новичком слетал и проверил, на что он годен, сам главный инспектор по технике пилотирования дивизии. Младшим лейтенантом Афанасьевым он остался доволен и дал разрешение на первый боевой вылет.

— Честно говоря, ни первый, ни второй, ни третий полет мне не запомнились,— отвечая на мой вопрос, сказал Михаил Денисович,— командир эскадрильи Чечиев с характерным кавказским акцентом (он был осетином) приказал: «Держись «в хвосте», делай все, как я». И я, как слепой за поводырем, следовал за ним.

Зато вряд ли забудется штурмовой удар по вражеским артиллерийским позициям в районе Зеленый Гай — Ильиновка. Их группу еще на подходе к цели встретили «мессеры». Наши истребители прикрытия завязали с ними бой. Воспользовавшись этим, «илы» прорвались сквозь заградительный огонь зениток и на бреющем полете обрушились на вражеские батареи. Вокруг машины Афанасьева хлопьями рвались снаряды, а он, отжимая штурвал от себя, все круче пикировал на укрытое маскировочной сеткой орудие. Выходя из пике, оглянулся и увидел, как рвутся на огневой позиции врага посланные им реактивные снаряды. Со второго захода Михаил расстрелял из пушек другое вражеское орудие. Это бесстрастно зафиксировала расшифрованная потом фотопленка. На аэродром он привел самолет со множеством пробоин, но довольный и гордый собой. Он впервые почувствовал себя настоящим бойцом, поверил и в большие возможности машины.

Да, замечательный это был самолет «ИЛ-2». Наши воины не зря прозвали его «летающим танком», а фашисты «черной смертью». Броня надежно защищала кабину летчика и двигатель. На вооружении штурмовика были бомбы и ракетные снаряды, две пушки и два пулемета. Средь белого дня под огнем вражеских зениток выходили «илы» на цель, пикировали, сбрасывали бомбы и снова устремлялись в атаку — теперь уже с бреющего полета. В жарки мгновения боя летчик воедино сливался с машиной и чувствовал ее покорность.



Каждое утро, изо дня в день, самолет Афанасьева выруливал на старт и улетал к полыхающей огнем линии фронта.

Особенно напряженная работа выпала на долю пилотов 807-го полка весной 1944 года, когда разгорелись ожесточенные бои за Крым.

Как известно, немецко-фашистское командование придавало исключительно важное стратегическое и политическое значение удержание этого полуострова. Оно опоясало его густой сетью оборонительных рубежей.

При прорыве их наше командование сделало ставку на эффективную работу артиллеристов и авиаторов. И штурмовые эскадрильи не подвели. Они казалось, делали невозможное. Снизившись до 20—30 метров, утюжили позиции гитлеровцев разбивая их долговременные огневые точки, не давая поднять головы. Совершали по пять-шесть боевых вылетов в день. Затем, когда противник начал отход, летчики стали наносить удары по его портам и морским коммуникациям.

Чего стоил только один «звездный» налет на Северную бухту Севастополя. В воздух поднялись сотни самолетов. С разных направлений, с моря и с суши, обрушились они на вражеские транспорты, скопившиеся в бухте. И она буквально закипела от разрывов бомб и снарядов, а потом надолго затянулась дымом вспыхнувших пожаров. В тот полет вызвались только добровольцы, лучшие летчики полка Герои Советского Союза Баранов, Сидорин Стужин, Захаров, Хиталишвили. Удостоили этой чести и Михаила Афанасьева. И когда они вернулись на свой аэродром, на КП полка передали благодарность командующего 4-м Украинским фронтом Ф. И. Толбухина, наблюдавшего за действиями штурмовиков. А вскоре пришел приказ о присвоении 807-му штурмовому авиационному полку почетного наименования «Севастопольский». Почти весь личный состав части был удостоен наград. Командиру звена лейтенанту Афанасьеву вручили орден Отечественной войны I степени. Это- была его третья боевая награда.

Первую — Орден Красного Знамени — он получил за освобождение Донбасса.

Короток, но сладок миг фронтовой передышки. Им, двадцатилетним, уже много раз смотревшим смерти в глаза, еще так хотелось посидеть с девчатами теплыми украинскими вечерами, погонять в футбол на зеленом лужке, выговориться в письме к родным и друзьям, а на западе продолжала громыхать война, враг еще топтал родную землю.

Снова вылет за вылетом. Растет послужной список боевых заслуг лейтенанта М. Д. Афанасьева. 8 сентября 1944 года он со своим звеном наносит бомбовый удар по артиллерийским позициям врага южнее города Тырва. Подавлен огонь двух батарей и уничтожено до тридцати солдат. 7 октября во главе группы из десяти Ил - 2 М. Д. Афанасьев обрушивается на железно- дорожную станцию Погетен, где скопились вражеские эшелоны. Подожжены два состава с войсками и грузом, разбит один паровоз. 14 октября двадцать четыре штурмовика, ведомые М. Д. Афанасьевым, выходят к станции Штонишкен, где гитлеровское командование сосредоточило до семисот человек пехоты и тридцать танков, готовясь предпринять контрнаступление. Благодаря умелым и решительным действиям командира группы, точному выбору направления захода на цель, контратака была сорвана. Противнику нанесены ощутимые потери в живой силе

И технике. За год с небольшим Афанасьев совершил 149 боевых вылетов. На его счету значилось восемь уничтоженных фашистских танков, двадцать пять автомашин, тринадцать орудий, два потопленных транспорта, сбитый самолёт, до четырех сотен выведенных из строя вражеских солдат.

И все-таки воина была войной. Штурмовик Афанасьева не раз, как поется в известной песне, возвращался из боя «на честном слове и на одном крыле». Бессменный механник-оружейник Алексей Лисицын, очень темпераментный, в таком случае принимался размахивать кулаком, грозить: « Ну,ироды, вы у нас попляшете за это!» и ахая, принимался заделывать пробоины в фюзеляже, крыльях, хвостовом оперении. Случалось попадать в переплеты и похуже, В первый раз самолет Афанасьева подбили под Никополем в 1943 года. Еле-еле дотянул до линии фронта и посадил машину на пашню. В другой раз, когда Афанасьев летал на бомбёжку вражеского транспорта в Черном море, осколок зенитного снаряда перебил маслопривод. Мотор начал сдавать. Самолет терял высоту, стало ясно — до берега не дотянуть.

Михаил отстегнулся, снял парашют и у самой кромки воды взял штурвал на себя. Когда самолет окончательно потерял скорость и, как говорят летчики, «посыпался на хвост», выбросился из кабины. В воде ватный комбинезон быстро намок, тянул вниз. Вряд ли бы ему со стрелком удалось спастись, не приди вовремя с берега катер.

Что может быть страшнее для советского летчика, нежели быть сбитым над территорией врага? Кто знает, какие испытания выпадут на его долю? Был и такой эпизод во фронтовой биографии лейтенанта Афанасьева. Случилось это в Прибалтике 29 октября 1944 года. В паре с молодым летчиком Казбановым вылетели они на задание. Погода там в эту пору известно какая — сплошная облачность. К линии фронта подошли на небольшой высоте. Густо забили зенитки. Казбанов не выдержал, полез вверх, в облака.

— Но я же знаю, — рассказывает Михаил Денисович,— он неопытен, потеряется. Кричу по рации: «Куда ты запропастился?» И тут слышу голос стрелка Володьки Медведева: «Командир, два «фока» справа!» Так называли мы фашистские истребители «фокке-вульф-190». Самолет Казбанова они сбили на моих глазах. Не успели вывернуться и мы. Сверкнуло перед глазами, словно молния. Пришел в себя на земле. Лежу в лесу, а вокруг стоят гитлеровцы, автоматы на меня направляют. В голове страшная боль, лицо разбито. У стрелка пулевое ранение в плечо, нога поломана. Доставили нас в штаб, долго допрашивали. Ничего от нас не добились. Бросили в повозку, повезли куда-то на запад. На вторую ночь, чуть окрепнув, сбежали с одним стрелком из нашего же полка. Четыре дня пробирались лесом. Вот где знания ботаники пригодились. И в определении пути, и в добывании пищи. Здорово помог нам один старик литовец, на которого случайно наткнулись. Накормил, дал еще харч в дорогу, посоветовал, как лучше перейти линию фронта.

— Когда через шесть дней я появился в полку, за меня ребята уже заупокойную выпили, похоронку домой отправили. Пришлось воскрешаться из мертвых.

Вскоре после окончания войны по состоянию здоровья Михаилу Денисовичу пришлось расстаться с авиацией. В 1956 году вернулся он в родное село и поступил на работу пилорамщиком в Чуйскую передвижную механизированную колонну. Недавно коллектив торжественно проводил ветерана на заслуженный отдых.

— Подарили часы. С намеком: шагай, дескать, Афанасьев, в ногу со временем,— тепло улыбаясь, говорит Михаил Денисович.

Д. ПАРЧУКОВ