31 мая 1930 г. (т. е. тогда, когда Ю. Абдрахманов направлял второе письмо И. В. Сталину), по отчету Совнаркома республики Совет Народных комиссаров РСФСР принял постановление «О хозяйственном и культурном строительстве и перспективах развития Киргизской АССР».
Отметив успехи и отдельные недостатки хозяйственного и культурного строительства, СНК РСФСР определяет перспективы развития автономной республики. Причем почти по всем достаточно объемным вопросам хозяйственного и социально-культурного строительства правительство Федерации вынуждено учитывать наличие двойного и тройного подчинения автономной республики и поэтому формулировать пункты постановления не конкретно, т. е. так, чтобы каждый пункт можно было бы в дальнейшем «состыковать» со среднеазиатскими и союзными органами.
В пункте 5 СНК РСФСР поручается «проработать вопрос о расширении Аламединской и Фрунзенской электростанций и постройке Каракольской тепловой электростанции, детально проработать перспективы развития промышленности Киргизской АССР». Столь же неконкретными, оставляющими необходимость неизбежных согласований являются и поручения Наркомфину РСФСР «при проработке вопроса о финансировании объединенного бюджета Киргизской АССР учесть низкий уровень культурного обслуживания населения и необходимость дальнейшего развертывания ее хозяйства, особенно в пограничных районах».
Конкретнее — и это бросается в глаза — пункты 7—10, в которых речь идет о мероприятиях по народному образованию и здравоохранению. В этой сфере компетенция правительства РСФСР была безраздельна.
Наркомздраву в связи с окончанием строительства Туркестано-Сибирской дороги предложено «обратить особое внимание на развитие курортов Киргизии... и предусмотреть в контрольных цифрах 1930- 1931 гг. соответствующие ассигнования». Народному комиссариату труда поручено «проработать двухмесячный срок совместно с правительством Киргизской АССР вопрос об обеспечении Киргизии, как в порядке межведомственного перераспределения, таким путем командирования окончивших высшие учебные заведения молодых специалистов, кадрами по плановым вопросам, промышленности, торговле и сельскому хозяйству». Госплану РСФСР и СНК Киргизской АССР предложено «при проработке контрольных цифр на 1930—1931 гг. уделить особое внимание изучению производственных сил Киргизии».
Ленинский курс к ликвидации централистской авторитарности нуждался в постоянной поддержке, требовал заботливого внимания. Документы свидетельствуют, что Ю. Абдрахманов, обостренно чувствовший проявления пережитков великодержавной авторитарности, реагировал на их проявления остро, а порой и резко.
«За 1927—1928 хозяйственный год, — писал он, из всей суммы сельхозкредита, предназначенного для кредитования сельского хозяйства Киргизии, 44% попало в руки европейского крестьянства Фрунзенского кантона, составляющего около 11% всего населения республики, а киргизскому населению, занимающемуся главным образом животноводством и составляющему около 70% всего населения (20 занимается исключительно животноводством и 50% животноводством и земледелием), досталось около 5%.
Это не случайность, а результат политики Россельбанка, который при определении целевых назначений кредита подошел к нам с меркой, пригодной для земледельческой части РСФСР, без учета наших национально-экономических особенностей. Своевременно принятые Срсдазбюро ЦК ВКП (б) и Киробкомом ВКП(б) меры по исправлению этой грубейшей «ошибки», к сожалению до сих пор не оказали сколько-нибудь значительного влияния на политику Россельбаика. Он и в этом году продолжает оставаться на своей старой линии, явно отличной от линии партии по национальному вопросу и на практике приводящей к задержке развития основной отрасли киргизского хозяйства — животноводства».
Но все это писалось, когда Юсуп Абдрахманов был председателем Совнаркома.
