Итоги восстания под предводительством Пулат-хана в 1873 - 1876 гг
Родоправители многих южнокиргизских племен, не связанные с придворной кликой, начали подумывать о всеобщем восстании, способном смести Худояра. Но им нужен был вождь с громким именем обязательно из царствующего рода минг - так уж повелось издавна. Когда же настоящий наследник престола - Пулат-бек, влачивший жалкое существование послушника при медресе, отказался от этой своей миссии, было найдено подставное лицо, тот самый молдо Исхак Хасан-уулу. Весной 1873 года он был провозглашен ханом - «поднят на белом войлоке».
Финал этой благородной авантюры известен. 1 марта 1876 года на базарной площади в Маргелане при большом стечении народа были повешены по приказу русских властей Пулат-хан и несколько других вождей повстанцев.
Глашатай прочитал приговор на русском и местном языках...
Чем же привлек Пулат-хан Абдуллабека и многих других предводителей кыргызских племен? По данным историков А. Какеева и В. Плоских, молдо Исхак «... не был единоличным руководителем восстания, а делил власть с руководителями отдельных отрядов повстанцев, среди которых наибольшей известностью пользовались андижанский кыргыз Мамыр Мергенов и чаткальский кыргыз Момун Шамурзаков». Скорее всего, именно по причине близости своих соплеменников к предводителю мятежников Абдуллабек надеялся, что в случае успеха восстания можно будет сосредоточить власть в ханстве в руках кыргызов. Добавим, что подобные же надежды лелеяли и многие родоплеменные кыргызские вожди.
Сам же Абдуллабек вскоре после разгрома Кокандского ханства предпринял паломничество в Мекку, где и скончался.
Тело усопшего, по кыргызскому обычаю, было перевезено на Алай и с почестями предано земле на родовом кладбище в Гульче.
Следует подчеркнуть, впервые у власти здесь оказались представители не исламской цивилизации, т. е. «неверные».
Сохранить влияние россиянам было весьма непросто, учитывая влияние знати и исламского духовенства, потерявших с приходом русских немалую часть своих привилегий. С другой стороны, прежний уклад жизни подданных ханства приучил их относиться к беспорядкам как к чему-то неизбежному. В обстановке неуверенности в завтрашнем дне, в которой приходилось находиться не только рядовым жителям, но даже отпрыскам царствующей династии, беззакония и злоупотребления властью были обычным делом. Потому установление власти европейского образца с верховенством закона было бывшим подданным ханства в диковинку.
Но благотворное влияние стабильности и правопорядка вскоре дало о себе знать: несмотря на ущемления в правах, благосостояние представителей местной аристократии неуклонно росло, что стало решающим фактором примирения местного населения с пришельцами.
К слову, о бесперспективности и бесплодности политики сторонников сопротивления русским властям свидетельствовала дальнейшая судьба сына Курманджан Абдуллабека, проводившего именно такую политику.
Что же касается альтернативы сближению южных кыргызов с Россией, которая якобы была, по мнению ряда радикально настроенных современных политиков, ее начисто отрицают многие действительно компетентные в этом вопросе историки. Судя по свидетельству многих документов, местные народы вряд ли могли бы в то время создать и свои суверенные государства. Любые подобные попытки окончились бы конфликтами, одинаково губительными для представителей всех проживающих в Средней Азии этнических групп. Можно сказать, поучительным примером, говорящим именно о таком возможном в то время варианте развития событий, стала печальная участь верного сподвижника Пулат-хана Абдуллабека.
Амбиции и финал Пулат-хана - «алайского принца»
