Искусство книжной иллюстрации в Киргизии вплоть до рубежа 50—60-х гг. было представлено почти исключительно работами Л. Ильиной, сотрудничавшей в основном с центральными издательствами. В 60-е гг. в связи с общим подъемом книгоиздательства и общей культуры книжной графики в стране, а так-же местными предпосылками — укреплением полиграфической базы и появлением специалистов в области художественного оформления книги, книжная иллюстрация развивается в республике более многогранно и достигает заметных успехов.
Лидером в этой области по-прежнему остается Л. Ильина, ставшая известным советским мастером иллюстрации. Яркое дарование, серьезная школа мастерства, пройденная у классика гравюры В. А. Фаворского и непрестанно совершенствуемая, большая общая культура обусловили высокий уровень профессионализма и обширный диапазон ее творческих интересов.. Метод работы Ильиной в книге основан на строгой дисциплине образного мышления, глубоком проникновении в суть образов и стилей литературных произведений, ясных представлениях об архитектонической цельности книжного ансамбля, обостренном чувстве графического материала.
Свободное владение средствами рисунка и композиции позволяет ей плодотворно работать над книжным эстампом (кислографией, реже линогравюрой и литографией). Руководствуясь самым общим представлением замысла на бумаге, она сразу вырезает изображение на самшитовой доске или линолиуме, насыщая его эмоциональным содержанием в процессе работы штихелем.
Этапной для Ильиной была работа над иллюстрированием книги Леси Украинки «Лесная песня» (1960), где она проявила и свои способности к художественному конструированию книги. Суперобложка с изображением таинственной лесной чащи и Мавки, олицетворяющей светлое человеческое начало, корешок книги с мотивом надломленной ветки, иллюстрации, образно раскрывающие узловые моменты сюжета, изящные концовки — все это не только соответствует пространственному, ассоциативно-философскому миру поэтической драмы-феерии, но и определяет образ книги в целом. В ней как бы разлит тот «серебристый звон», который слышался Ильиной при чтении жемчужины украинской поэзии1. Особенно выразительны и наполнены смыслом и ритмикой движения фабулы филигранно нарезанные разворотные заставки к трем действиям драмы. Прозрачный, мерцающий тон первой заставки соответствует спокойному лирическому началу поэтического повествования. Динамика изображения резко нарастает ко второму действию, разряжается показом бури в третьем, предвещая трагическую развязку. «Лесная песня» в оформлении и с иллюстрациями Ильиной, нашедшей «удивительно точный пластический ход, выявляющий структуру драмы», стала примером целостного решения художественного облика книги.
Ильина с успехом создала в гравюре на дереве титульный разворот, шмуцтитулы, заставки и концовки к книге М. Ауэзова «Путь Абая» (М.: Сов.писатель, 1961), иллюстрации к романам «Каныбек» К. Джантошева (Фрунзе: Киргосиздат, 1962) и «Сыновний бунт» С. Бабаевского (М.: Сов.писатель, 1968). В этих работах заметна тенденция к предметной выразительности силуэтов и свободному расположению иллюстраций на книжной странице. Этот принцип применен и в удачном иллюстировании книги «Старик и море» Э. Хемингуэя (Фрунзе: Кыргыз мамлекеттик окуу-педагогика, 1963), изданной на киргизском языке. В линогравюрах этого цикла акцентировано главное — человеческая воля. Размашистость компоновки изображения, крупный штрих линогравюры, черно-белые контрасты, «неповоротливость» самой формы (спина старика кажется почти не разгибаемой),— все это способствует созданию как бы затрудненного ритма изображения, отсчитывающего подобно нетроному перипетии борьбы человека со стихией.
