Семетей. Поездка Семетея в Талас. Часть - 2

Поездка Семетея в Талас. Часть - 2

Был этот Бёлёкбай задушевным другом Манаса, начальником над охранявшими казну Манаса сорока калеками. Был он сам калекой, безобразным на вид. После смерти Манаса Абыке с Кёбёшем, при разделе имущества, избили Белёкбая с его сорока калеками и, как собак, прогнали их в горы. С той поры он скитался в горах, питаясь охотой.

В тот день Бёлёкбай увидел сон: снилось ему, что приехал Семетей.

Проснувшись, он призвал своих сорок калек, рассказал им свой сон, залез на сторожевой камень посмотреть, что видно вокруг и где находится Бакай. Посмотрев, он увидел, что Бакай в одной рубашке что-то делает, нагнувшись. Всмотревшись еще раз, он заметил, что около Бакая как-будто виднеется еще какой-то человек.

Бёлёкбай, забрав с собой своих сорок калек и сивого валуха, которого он двенадцать лет поил и кормил, чтобы зарезать его, когда приедет Семетей, пошел по направлению к Бакаю. Когда он подошел, то увидел, что долгожданный Семетей, оказывается, прибыл.

- Вот как бог поправляет наши дела, - сказал Бёлёкбай и в радости упал на грудь Семетея.

Он рассказал ему обо всем пережитом и перенесенном. Оказалось, что и он сам и все его сорок калек не имеют одежды и ходят голыми.

Увидев это, Семетей повел их к тому месту, где Каныкей спрятала сокровища, и одел их всех с ног до головы.

Потом, вместе с Бакаем, Семетей уехал, а Бёлёкбаю с его людьми приказал находиться на месте и назначил день своего возвращения.

В пути Бакай рассказал Семетею о походах Манаса, показывал расположенные вокруг земли, которые они проезжали.

- При жизни твоего отца, султана, мы не встречали на своем пути земель и народов, которые не покорялись бы нам. При походах Манаса, окруженного сорока чоро, никогда не встречалось никого, кто бы противился нам. При жизни твоего отца - леопарда Манаса, жизнь в Таласе была сплошным и ежедневным празднеством.

Отец твой всегда слушался меня во всем, называл меня Бакай-ханом и ни одного решения не предпринимал без моего совета. Но не прошло и тридцати дней после того, как закрылись навеки очи твоего отца - леопарда Манаса, как мы стали переносить обиды и гонения.

Бакай подробно рассказал Семетею о страданиях, перенесенных его матерью от негодяев Абыке и Кёбеша, о том, как с младенцем, сыном Манаса, и старой Чийырды она бежала с его помощью от преследований к своему отцу Темир-хану в Бухару.

- Перенесенные Каныкей издевательства и то, что ей пришлось бежать в Бухару - все это дело рук твоего деда.
Когда они подъезжали к месту, Бакай показал рукой вдаль.

- Вот видишь, там - это аил Джакыпа. Ты пока побудь здесь, а я поеду туда и выведаю, что хорошее и что плохое мыслит твой дед. Но заранее предвижу, что в отношении тебя у него не может быть никаких хороших мыслей. В его юрту нельзя идти, не приняв соответственной предосторожности. У него для нас заготовлена яма, глубиной в сорок махов, и буза, отравленная ядом. Смотри, если ты сядешь есть и пить, будь осторожен, иначе погибнешь.

Сказав это и оставив Семетея, Бакай направился к аилу Джакыпа. Приехав туда, он пришел к Джакыпу.

Увидев Бакая, Джакып пришел в ярость:

- Собака ты, Бакай, это ты уговорил суку Каныкей уйти от нас и помог ей бежать на свою родину! За то, что ты сделал это и убил шестьдесят моих батыров, я сейчас с тобой расправлюсь и отрублю тебе голову, - и сказав это, он еще больше разъярился.

Бакай же ответил ему:

- Больно не кипятись, ты, старик, хитрая голова! Все, что ты говоришь, - истинная правда. Я теперь приехал к тебе затем, чтобы рассчитаться за все обиды, которые ты нанес мне за двенадцать лет. Со мной приехал сирота Семетей. Хитрая ты голова, не храбрись! Теперь и у меня против тебя силы хватить. Я сам оторву твою голову, - сказав это, Бакай тоже пришел в ярость. Услышав о том, что Семетей приехал, Джакып сразу изменился в лице и сказал:

- Милый мой Бакай-хан! Верно ли то, что бог послал мне такую радость? Неужели оставшийся от несчастного Манаса сирота приехал? Дорогой мой, светлый вещун, возьми все мое имущество за сообщенную мне радостную весть, а если это для тебя окажется мало, возьми мою жизнь, но только скорее покажи моим глазам единственного сироту.

Сказав это, он встал со своего места и слезно стал упрашивать Бакая скорее привести Семетея.

Бакай не сразу мог понять, где начинается правда и где кончается ложь в словах Джакыпа, и это поставило его в большое затруднение. Он решил проверить его другим путем и, не показав вида, молвил:

- Я сейчас же приведу его к тебе, - и сам вышел, сел на своего коня и немного отъехав, а потом, тайком вернувшись обратно, стал подслушивать, стоя у стены юрты. А Джакып в то время позвал свою старуху Бакдёёлет и сказал ей:

- Оставшийся после кровопийцы Манаса сирота Семетей, оказывается, жив и приехал сюда. Он мне и моим шести сыновьям не даст спокойно умереть. Чего только не делал со мной отец его, Манас! С привольного Алтая, где я жил спокойно, он переселил меня сюда и все мое имущество забрал и развеял по ветру. От Семетея нам тоже не будет добра, а поэтому, пока он еще не в силе, его надо уничтожить. Когда они приедут, налей Бакаю меда, а Семетею подмешай яда, пусть он выпьет и исчезает с этого света, как дым от огня.

Услышав слова Джакыпа, Бакдёёлет вскочила, как ужаленная, и сказала:

- Несчастный ты старик, чтоб тебе умереть поганой смертью! Ты, оказывается, не мусульманин, раз такие гнусные мысли у тебя в голове! Чтоб тебе подохнуть, как подлой жертве, вместе с шестью твоими сыновьями! Разве ты забыл, что при жизни Манаса мы одевались так, как никто не одевается, ели то, что другие люди никогда не едят, а с тех пор, как Манас умер, скажи, что мы видим и что мы едим? Шесть ханов недостойны даже и того места, где сидел Манас!



Джакып, трясясь всем телом от ярости, поднялся со своего места и сказал:

- Ты не хочешь делать то, что я говорю, так вот же тебе за это! - и ударом палки разбил до крови ее голову. Тогда она, опасаясь за свою жизнь, стала послушно исполнять все, что ей приказывал Джакып.

Бакай, притаившись в своей засаде, все это слышал и поспешил подробно рассказать Семетею.

- Когда мы будем у Джакыпа, - учил он юношу, - я выпью то, что мне подадут, а ты смотри, не пей и не принимай в руки, а скажи Джакыпу: "Сначала выпейте вы, дорогой дедушка".

После этого Семетей с приветствием вошел в дом Джакыпа. Старик обнял его и стал громко плакать, приговаривая:

- Оставшийся от льва, мой родненький сынок, жив и здоров ли ты? Манас умер, ты уехал к своему дедушке по матери, от этого мои черные глаза затуманились. Но где бы ты ни был, я счастлив тем, что ты жив и здоров. У тех, кто бывал в ваших краях, я беспрестанно справлялся о тебе и о твоем благополучии. Слышал я все, слышал и о том, что моя сношенька Каныкей, загадав, пускала коня Тайтору в бега на празднике.

Сказав это, он стал еще сильнее притворно плакать и стал целовать Семетея, причитая при этом.

- Милый мой жеребеночек, вероятно ты устал и хочешь пить. Старуха, принеси-ка пить, - обратился он к жене.

Бакдёёлет принесла приготовленный напиток и подала его по назначению так, как ей было приказано. Бакай свою долю выпил сразу, а старуха в то время, зажмуривая глаза и кусая губы, покачивала головой, стараясь как-нибудь предупредить Семетея. Тогда он встал со своего места и, поднося напиток Джакыпу, сказал:

- Дедушка, пожалуйста, выпейте сначала вы.

- Пей сам, светик мой милый, ведь ты верно устал с дороги и тебя мучает жажда. Пей! - ласково говорил тот.

- Нет, аба, вы выпейте сначала. Выпить раньше вас будет невежливым поступком с моей стороны, - и, говоря так, он стал упорно предлагать ему выпить напиток.

- После смерти твоего отца Манаса, - сказал Джакып, - я поклялся не брать в рот напитков. Молодому же, уставшему человеку выпить с дороги бузу – хорошее дело. Поэтому, единственный ты мой, милый, выпей, еще раз прошу тебя.

- Нет, дедушка, если вы не можете выпить всего, так хотя бы попробуйте, - сказал Семетей и с этими словами стал подносить пиалу к устам Джакыпа. Как только пиала приблизилась ко рту старика, яд опалил ему бороду и усы.

- Если вы не пьете, дедушка, кто же будет пить? - продолжал Семетей. Пусть уж тогда это угощенье выпьет собака, - и с этими словами он выплеснул все, что было в пиале, по направлению к дверям.

Находящаяся около двери собака, как только понюхала вылитое - скорчилась и подохла, сожженная ядом.

Семетей пришел в страшный гнев и поднял пиалу над головой Джакыпа, отчего волосы Джакыпа опалились и голова его сразу облысела.

Схватив его за шиворот, Семетей хотел его убить, но спохватился, что его могут обвинить в том, что он убил своего деда и это может опозорить его, и потому решил не убивать Джакыпа.

Пока Джакып и Семетей, схватившись, боролись друг с другом, Бакай взял лежавший на сложенной постели Джакыпа белый хурджун Манаса, вынес его из дома и положил на седло своей бесхвостой лошаденки. Когда Семетей вышел из юрты Джакыпа, Бакай сказал ему:

- Вот тебе награда от твоего дедушки. Подожди, поживешь - увидешь еще много интересного.

После этого они направились к Бёлёкбаю. Передав ему взятый у Джакыпа хурджун Манаса, они поехали дальше. По пути Бакай снова вспоминал о геройских подвигах Манаса, о том, как они побеждали врагов, причем особенно превозносил он славные подвиги Алмамбета. Он рассказал, как Алмамбет бежал из Китая как стал чоро Манаса, и как совершал вместе с Манасом ратные подвиги.

- При походе на Бейджин, - рассказывал он, - во время большой войны с китайцами, Алмамбет, умирая от ран, сказал мне: - "Жена моя Арууке сейчас ждет ребенка, если она родит мальчика, то прошу тебя, брат мой Бакай, дай ему имя Кульчоро". Когда Алмамбет умер, совершилось чудо: Арууке проносила ребенка в чреве своем еще шесть лет. Когда же он родился, мы дали ему имя Кульчоро, как завещал Алмамбет.

Родив Кульчоро, Арууке, менее чем через три года умерла, и Кульчоро остался сиротой. Его взяла себе и стала воспитывать младшая жена Алмамбета, дочь китайского хана Эсенкана, Бурулча.

После смерти Манаса Абыке решил взять Бурулчу себе в жены, но она наотрез отказалась выйти за него, за что Абыке стал преследовать ее, остриг ей волосы, избил ее как собаку и отправил к пастухам. Ей нечего было надеть на себя, дырявый черный шалаш стал ее жилищем, и вот уже несколько лет Бурулча работает простой дояркой.

Кульчоро в этом году исполнилось шесть лет. Эти шесть негодяев обратили его в раба и заставляли пасти овец. Узнав о том, что Кульчоро одну из овец, которых он пас, зарезал для какой-то вдовы и сирот, эти собаки бросили его в воду и избили. Не вынеся издевательств и побоев, бедный мальчик бежал и, говорят, скрывается в горах.

Пока Бакай все это рассказывал, они с Семетеем перевалили через горный хребет и увидели перед собой одинокий черный дырявый шалаш. От людей они узнали, что этот шалаш принадлежит Бурулче, и что тут она и живет вместе с Кульчоро.

Приблизившись к почерневшему шалашу, Семетей с Бакаем увидели Бурулчу. Они оперлись на свои секиры и, громко плача, покачивались из стороны в сторону, а потом сошли с коней.

Бурулче была без одежды и голодная. По виду ее можно было назвать мертвой без могилы: чтобы назвать ее живой, в ней не было жизни. В таком страшном положении застали путники Бурулчу!

Семетей. Поездка Семетея в Талас. Часть - 1