Жайыл и Жапай



Жайыл и Жапай


Говорят, случилось это очень давно, когда нас с тобой еще не было на свете.

В одной бедной семье родился единственный сын. Его назвали именем Жапай, что в буквальном переводе на русский язык означает Дикий. Конечно, на самом деле мальчик не был таковым, хотя рос в бедности и с четырнадцати лет ушел в люди добывать хлеб насущный.

Говорят, мальчик был очень красивым, умным и трудолюбивым. Поэтому его охотно брали к себе на службу богатые люди.

Так однажды Жапай попал к самому хану Кёсёру. Хан, обратив внимание на его смышленость и работоспособность, предложил парню стать купцом. Красотой юноши были очарованы купцы из других стран, прибывавшие к ним и покупавшие у него все в два, а то и в три раза дороже. Благодаря выгодным сделкам Кёсёр вскоре разбогател и очень дорожил своим джигитом.

Надо сказать также, что у хана Кёсёру была одна-единственная дочь, тоже редкая красавица. Когда она выросла, хан решил устроить ее судьбу как нельзя лучше. Для того, прежде всего, по мнению хана, требовалось богатею приданое из заморских шелков, парчи, жемчуга, драгоценностей...

По велению хана сорок верблюдов были навьючены сундуками с золотом и серебром, и Жапай был послан в далекий город за покупками для невесты.
Караван находился в пути уже несколько дней, а город все еще не появлялся перед глазами караванщиков. Уставшие путники легли спать на берегу одной тихой реки. И Жапаю приснился такой сон:

...К нему подходит седобородый старик и говорит: «Сколько лет ты еще собираешься прислуживать хану Кёсёру? Проходят твои молодые годы, а ты еще и не думал о себе. Тебе давно пора жениться. Знай, на хана не наслужишься. Всю жизнь отдашь, чтобы сделать хана богатым. Нужно тебе это? Слушай, что я тебе скажу. В трехдневном пути отсюда лежит государство хана Акая. У него есть дочь по имени Акбилек. Очень красивая и умная взрослая девушка. Она давно тебя любит. Ты же про нее ничего не знаешь, не ведаешь. В эти дни кончается тридцатидневная свадьба Акбилек, ее увезет к себе сын одного хана. Но Акбилек не любит своего будущего мужа. Она ждет тебя. Если ты женишься на ней, будешь всю жизнь счастливым человеком и оправдаешь надежды своей бедной матери, которые она лелеяла, когда кормила тебя грудным молоком. Хватит спать, вставай, пора действовать. На пути тебе встретится развилка дорог. Поезжай направо. Ты еще успеешь к Акбилек. Дальше соображай сам».
Жапай проснулся, вскочил на ноги. Думал, что-то случилось: так реален был его сон. Нет, верблюды мирно паслись рядом, караванщики мирно продолжали спать, потому что было раннее утро. Жапай разбудил погонщиков верблюдов, заставил их вьючить сундуки, и караван тут же отправился в путь.

Вскоре увидели развилку дорог. Жапай свернул направо. Не успели проехать они немного, как показалась большая группа всадников. Конники ехали быстрой рысью. Один из всадников тащил за собой седобородого человека. Руки мужчины были крепко связаны спереди веревкой, притороченной к седлу. Кони шли рысью, и он бежал на натянутой веревке, но, казалось, не чувствовал никакой усталости.
Одежда страдальца была изодрана, лицо избито, все в синяках и кровоподтеках: сразу и не определишь, какое оно было раньше.

— Ассалоом алейкум! —поздоровался первым Жапай.
— Алейкум ассалам, джигит! — ответили всадники.
— Жестоко поступаете, дяденьки! — сказал Жапай.
— Это почему жестоко?
— Да потому, что все вы верхом на лошадях, а одного тащите на поводу, да еще по очереди бьете плетками.
— Что ж, по всему видно, что ты благородный молодой человек. Так и быть, удовлетворим твое любопытство. Знаешь, кого мы везем в плен? Это знаменитый вор Жайыл. Он может выкрасть даже яйцо в утробе курицы. Жайыл столько лет занимался крупными кражами, что сам хан заинтересовался им и велел изловить и доставить его живым или мертвым. Целый год охотились за ним. Наконец нам удалось схватить вора. Пусть сам владыка теперь решает его судьбу.
— Ой, дяденьки, отдайте мне его, жалко бедняжку.
— Ты что, джигит, в своем уме? Мы целый год за ним охотились. Только поймали и отдать? А что мы скажем хану? Он же всем нам головы снимет!
— Не снимет. Вас, вижу, много. Все вместе придумайте что-нибудь. Как это так, чтобы один хан не поверил ста всадникам? Такого не бывает. У вас этот человек что-нибудь украл?
— А что, джигит верно рассуждает! — сказал старший группы. — Жайыл у нас ничего не украл. С поличным мы его не брали. Хорошо, уговорил. Мы отдадим тебе Жайыла. А какой выкуп дашь за него?
— Все отдам, что можно отдать.
— Скажи, что ты везешь в этих сундуках и чей это караван?
— Караван хана Кёсёра. В сундуках чистое золото и серебро. На него я должен купить приданое для дочери хана.
— Отдай нам за вора весь караван. Даже своего коня. А то еще помчишься на нем к своему владыке жаловаться, что тебя ограбили.
[
Жапай отдал всадникам караван с золотом и серебром, и те, довольные выгодной сделкой, ускакали прочь...

Жапай развязал пленнику руки. Тот, как только почувствовал свободу, не спросив, кто его спаситель, и не поблагодарив его, зашагал по дороге и вскоре исчез в темноте. Жапай не успел даже что-нибудь сказать ему вслед.

«Наверно, он на самом деле очень плохой человек,— подумал Жапай, оставшись один у тихой реки. — Хоть бы спросил, кто я такой, как меня зовут и зачем я его освободил? Что же мне теперь делать? Идти по следу всадников? Догнать их, сказать, что ваш вор сбежал от меня, верните мне назад мой караван? Но разве они мне поверят? Ай-ай-ай, что я натворил? Пропаду здесь, умру с голоду».

Жайыл тем временем, подоткнув подол чапана за пояс, шел себе и успел довольно далеко уйти от своего спасителя. Оставшись один, он тоже задумался: «Постой, а кто же этот джигит, который спас меня от смерти? За меня он отдал сорок верблюдов с вьюками. Сорок погонщиков на конях. Отдал своего верного коня. Сам остался пешим. Зачем он так поступил? От жалости и сострадания? Тогда он добрый, бескорыстный человек. Подожду-ка я его здесь. Спрошу, кто он, чего добивается в жизни. Может быть, чем-нибудь да отблагодарю его». И он присел передохнуть на серый шершавый валун.

Тем временем появился запыхавшийся, весь мокрый от пота, бежавший по его следу Жапай. Увидев вора, он долго не мог выговорить ни слова от усталости.
Вскоре разговорились: кто где родился, где рос, что считал главным в жизни... Жапай рассказал своему новому товарищу все — даже про дивный сон и вещего старика.

— Теперь я все понял,— сказал Жайыл. — Освободив меня, ты поступил благородно. По сути дела, ради меня ты не испугался самого хана Кёсёра, отдав его золото, серебро, верблюдов, караванщиков за мою голову. Теперь я буду служить тебе всю жизнь. А я многое знаю, что делается на белом свете, особенно в наших краях. Например, я знаю и про свадебный пир Акбилек. Сегодня у них последний, тридцатый день. Завтра муж увезет ее к себе домой. Нам надо спешить. Тебе не угнаться за мной, расстояние, которое простые люди проходят за семь дней, я преодолеваю за семь часов. Оставайся здесь, отдыхай у этого валуна...

Жайыл, осмотревшись вокруг, заприметил элика, поймал и освежевал его. «Вот,— сказал он,— тебе мясо. Ешь, набирайся сил и меня дожидайся. Думаю, мяса тебе хватит до моего возвращения».

И он пустился в путь со скоростью тулпара. Вскоре он уже был во владениях хана Акая. Здесь царила тишина, было за полночь. Пир давно, видимо, кончился, и все разошлись по домам.

Жайыл незаметно прошмыгнул мимо стражи в Юрту, в которой находились только трое: Акбилек, ее жених и молодая тетя — джене.

— А не пора ли нам ложиться спать? — говорил в это время, зевая, жених. — Поздний час уже, завтра нам предстоит дальняя дорога.
— Мне все равно не до сна, — сказала упавшим голосом Акбилек. — Разве могу я уснуть в последнюю ночь прощания с родным домом?
— Не говори, милая, таких грустных слов. И дом мужа станет твоим родным домом. Привыкнешь. Все привыкают, и ты привыкнешь, — тетя что-то шепнула на ушко невесте. — А теперь ложись-ка в свой любимый сундук.

Она уложила Акбилек в большой железный сундук, замкнула его на замок; ключ быстро и ловко сунула под сундук, чтобы его не носить с собой. Затем постелила постель жениху, уложила его спать, а сама ушла в свою юрту.

Жайыл видел все это в щелку. Дождавшись, когда жених уснул, он тихо вошел в юрту, взял ключ, взвалил сундук на плечо и зашагал прочь от владений хана.
Когда он был уже далеко, по сундуку изнутри забарабанили:
— Кто это там беспрерывно качает мой сундук? А ну-ка откройте крышку. — Это кричала Акбилек.
Жайыл, опустив сундук на землю, быстро отомкнул его.
— Кто вы? Где я? — испуганно спросила девушка.
— Я вор по имени Жайыл. Вы далеко от своего дома, примерно в дневном переходе.
— Слышала о час не раз. И сундук этот заказала, чтобы прятаться от вас, а вы все-таки похитили меня. Сама виновата. Надо было раньше уезжать с ханским сыном. А я все на что- то надеялась, — и Акбилек горько заплакала.
— Не плачь, Акбилек. У меня есть сын Жапай. Если он тебе понравится, выйдешь за него замуж. Не понравится, будем искать другого подходящего жениха. Ты молодая, еще полюбишь кого-нибудь.
— Теперь мне все равно, — сказала равнодушно Акбилек. — Я люблю одного Жапая... Если правда, что вы тот самый быстроногий вор Жайыл, то возвращайтесь назад, к отцу. Там, в конюшне, под навесом, стоят два иноходца. Коней, седла и сбрую доставьте сюда. Тогда поверю, что вы тот самый человек, за которого себя выдаете.

Жайыл уложил Акбилек в сундук, замкнул его и отнес в лес, чтобы никто не нашел до его возвращения.

Подоткнув полы чапана, Жайыл семимильными шагами, едва касаясь мягкой земли, а то и проносясь над острыми камнями и густыми лесами, понесся к хану. А там шум-гам, переполох, все оплакивают Акбилек, во все стороны мчатся гонцы, чтобы догнать, найти исчезнувшую невесту.

Жайыл смешался с толпой и, выкрикивая что-то вместе с гонцами, заглянул в юрту Акбилек, а там лежит только одно седло — для ее коня, а другого седла нет (видимо, узнав, что его невесту украли, сын хана поспешил уехать отсюда).
Жайыл стал кричать еще громче — голос его, говорят, долетал до облаков, Луны и звезд, чем усиливал панику и суматоху. С громким криком он ворвался в ханскую конюшню. Видит, оба гнедых иноходца стоят на месте. Одного из них он быстро оседлал и вскочил в седло, второго взял за поводок и помчался вместе с преследователями. А когда аил остался далеко позади, улучив момент, он свернул в ущелье — и был таков.

Еще до восхода Солнца он был уже около Акбилек. Посадив ее на иноходца с седлом, сам сел на коня без седла и повернул коней в сторону, где оставил Жапая.

Долго ли, коротко ли они ехали, но когда землю озарили первые лучи Солнца, они застали Жапая на том самом месте, где Жайыл оставил его.

Акбилек показалась юноше вторым солнцем, и он влюбился в нее с первого взгляда. Акбилек тоже узнала Жапая — это был тот самый юноша, в которого она была влюблена давно.

Хитрый и умный Жайыл решил проверить чувства молодых:
— Дорогая Акбилек, вот это и есть тот самый мой единственный сын по имени Жапай, о котором я говорил тебе. Взгляни на него, если он тебе не понравится, скажи, я найду тебе другого жениха.
— Что вы, отец, — говорит Акбилек, потупив взор. — Это тот самый юноша, о котором я мечтала.
— Я знал, что вы полюбите друг друга! — воскликнул Жайыл. — Поступим так: Жапай, садись на иноходца без седла, вместо седла подстели мой чапан, и тебе не будет жестко. Акбилек пусть сядет на своего иноходца. Поезжайте по этой дороге, до перекрестка трех дорог. Если на пересечении дорог повернете налево, приедете в царство семи ведьм. Там найдете свою верную смерть. Центральная дорога ведет в неизвестность, даже я не знаю, где она кончается. Скорее всего, вы заблудитесь и не вернетесь никогда. Дорога вправо приведет вас к моему дому, где я вас буду ожидать. Смотрите, не ошибитесь дорогой!

И Жайыл вскоре исчез с глаз молодых.

Жапай и Акбилек поехали по караванной тропе. Кони шли бодро, с легкостью ветерка. Молодые люди рассказывали друг другу про свою жизнь. Акбилек припомнила, как однажды приехал Жапай в их город торговать бусами, браслетами, кольцами, шелком, атласом, парчой и разными драгоценностями, как он ей сразу понравился; она хотела подослать к нему свояченицу, чтобы та рассказала о чувствах Акбилек, но пока думала-гадала, прошло три дня, и караван Жапая ушел из города. Куда ушел, в каком направлении, она, конечно, не знала: канские дочери большей частью находятся взаперти. Потом отец решил выдать Акбилек замуж за нелюбимого ханского сына из другого царства-государства.
Они так увлеклись разговором, что не заметили, как доехали до перекрестка, как свернули на левую дорогу.

Уже стемнело, пора было подумать о ночлеге. И как раз в иго время впереди показалась изба. Домик был низенький, под двойной крышей, и в одном-единственном окошке уже ютился огонек.

Какое-то дикое место,— тревожно оглядываясь, сказал Жапай. — Оставайся здесь, а я схожу в разведку, узнаю, что и чему. А то попадем еще к ведьмам или к разбойникам. Отец не зря нас предупреждал, чтобы мы не ошиблись дорогой.
Мы же е тобой так разговорились, что я, например, не помню, на какую из трех дорог мы свернули.

— Ой, я тоже не помню! — растерялась Акбилек.
И Жапай пошел один. Тихо подкрался к домику. Вокруг ни одной живой души. Даже скота в стойле не видно. Только в тандыре — земляной печи — горит огонь, видимо, хозяйка готовилась печь лепешки.

Жапай взялся за ручку двери и вошел в дом. Не успел он переступить порог, слышит:
— О, как прекрасно! Мясо на шашлык само явилось!
В мгновенье ока семь молодых ведьм окружили Жапая и, не дав опомниться, схватили за руки, за ноги, сорвали с него одежду и затолкали в тандыр, в котором разгорались сырые дрова: накануне здесь прошел короткий дождь. Это обстоятельство и спасло пленника от верной смерти. Своим телом Жапай совсем загасил огонь в тандыре, и печь наполнилась дымом и гарью...

А в это время Жайыл понял, что с Жапаем что-то случилось, и он, в мгновение ока прибежав на перекресток трех дорог, по следам копыт лошадей определил, что молодые в самом деле свернули не туда, куда было надо.

— Я же просил, предупреждал ехать вправо,— в сердцах вымолвил Жайыл. — Надо поспешить, может быть, еще успею спасти юных друзей.

И Жайыл побежал так быстро, как не бегал еще никогда. Казалось, что он не бежит, а летит над землей. Вскоре он был уже около Акбилек.

— Доченька, как же вы так неосторожно? — спросил укоризненно Жайыл. — Ты хоть знаешь, куда вы попали? Где Жапай?

— Он пошел вон к тому домику, где светится окно. Ему давно пора быть здесь, а его все нет и нет. Не знаю, что и подумать, — в тревоге ответила Акбилек.
Жайыл, не сказал больше ни слова, подбежал к домику. Видит, Жапай мечется в тандыре. Он вытащил беднягу на свежий воздух, отнес к Акбилек, велел смачивать ожоги родниковой водой, а сам вернулся к домику. Заглянул в окошко, видит: семь молодых, ведьм сидят за столом, о чем-то весело болтают. Прислушался. Ведьмы говорили о предстоящем вкусном ужине.

— Шашлык, наверно, уже поспел, — сказала старшая ведьма молодой. — Сходи, сестренка, посмотри, как бы он совсем не сгорел. Если шашлык готов, позови нас...

Жайыл, услышав такое, спрятался за дверь и приготовил меч. И как только молодая ведьма ступила через порог на улицу, одним махом срубил ей голову, а тело бросил в тандыр — ведьма и крикнуть, позвать на помощь не успела.

Сестры ждали-ждали младшую, а она все не идет.
— Ну-ка, сходи ты, посмотри, что случилось с нашей младшенькой?— говорит старшая и посылает следующую сестру к тандыру.

Вскоре и эта ведьма попала в жаровню.
Когда и она не вернулась в дом, старшая послала еще одну сестру, потом еще... и осталась одна.

— Скорее всего, они вшестером уже лакомятся шашлыком. Пойду посмотрю, что там происходит.

Жайыл и ей отрубил голову и тоже бросил в тандыр. И, плотно закрыв крышку, привалил ее большим камнем. Так семь ведьм, принесших много бед жителям окрестности, нашли спой бесславный конец в собственной печи.
Жайыл поспешил к Жапаю, осмотрел его ожоги и ссадины.

— Вижу, что ты изрядно пострадал,— сказал он, качая соловой. —• Потерпи немного. Искупаем тебя в целебной воде, и ты снова станешь сильным и здоровым.

Как сказал Жайыл, так и сделал. Жапай после купания стал настоящим красавцем.

— Ну а теперь одевайся — поедем ко мне домой,— скапал Жайыл.
Вскоре они приехали в густой лес. Посреди леса плескалось озеро с такой хрустально-чистой водой, что было видно, мак в глубине плавает крупная рыба. На берегу озера стояло дин дома — один большой, многокомнатный, из красного гранит, другой — поменьше — из белого туфа.

Эти дома теперь принадлежат вам, — сказал Жайыл. — Мот нам ключи от всех комнат большого дома, а ключи от мамой» дома пусть пока побудут у меня
(этим словами Жайыл передал молодым большую связку ключей, а один ключ оставил у себя).

Гадости молодых людей не было границ. В доме нашлось все для нормальной жизни: и постель, и посуда, и хорошая еда.

Хозяин почти не бывал дома. Каждое утро он куда-то уходил, а возвращался вечером. И каждый раз приносил свежую дичь: то улара, то фазана ... И все, что приносил, отдавал Жапаю и Акбилек.

Так незаметно пролетел месяц.
— Вижу, хорошо живет наш приемный отец, — говорит однажды Акбилек Жапаю. — У него все есть: и дом и хозяйство. Вдобавок он хороший охотник, никогда с пустыми руками не возвращается. Меня удивляет одно, почему он одинок? Может быть, когда-нибудь он был женат? Но тогда, где его дети, жена? И еще. Почему он отдал ключи от большого дома, а от малого оставил себе? Может быть, в этом кроется какая-то тайна? А может быть, он прячет там свою жену за какую-то провинность? Как-нибудь возьми у него ключ, и мы узнаем тайну малого дома.

— Я сам сгораю от любопытства,— сказал Жапай. — Наш приемный отец обладает многими волшебными качествами, каких нет у других обычных людей. Ладно, я постараюсь.

Однажды, когда они сидели за ужином и Жайыл, сняв пояс, отдыхал, Жапай спросил у него:
— Отец, почему вы не женаты? Разве поздно это сделать сейчас? Одному, наверно, вам очень трудно живется. Разрешите подыскать вам невесту?
— Я так и знал, что рано или поздно вы об этом спросите, дети мои. Но раз уж спросили, слушайте...

...Говорят, когда мне было четыре годика, умерла мама. Отец женился на другой. С первого дня она, говорят, невзлюбила меня, но я не помню этого. А лет с семи, помню, часто била ни за что ни про что, на ночь или на целый день оставляла голодным.

В доме было всего в изобилии — мясо, лепешки, сыр, молоко, а для меня у мачехи всего этого не хватало.

А что делать голодному человеку, тем более ребенку? Так я научился воровать, чтобы не умереть с голоду. Сначала таскал еду у себя дома, потом у соседей... Дальше — больше.

Мачеха, раза два поймав меня с поличным, наговорила отцу с три короба. Но мачехе этого было, как видно, мало; она пустила по аилу слух, что я тащу из дому все подряд — и еду, и постель, и посуду, и одежду. Все стали смотреть на меня, как на бешеного волка. Бывало, иду по улице, а все передо мной закрывают двери, говорят: «Вот идет, чтобы что-нибудь украсть». За мной прочно закрепилась кличка «вор», и все боялись меня и сторонились. У меня не было ни друзей, ни приятелей.




А когда мне исполнилось десять лет, друг за другом умерли мачеха и отец, и я остался круглым сиротой. Меня по-прежнему все боялись, считали вором.
Слух обо мне дошел до хана. Он велел поймать меня и отрубить голову. В отместку я стал воровать коней из ханских табунов и овец из его отар. Иногда угонял сразу по нескольку голов и продавал в других городах. На вырученные деньги нанимал мастеров, и они тайно от хана строили мне эти два дома в диком лесу. Конечно, все это я возводил не от безделья и не лично для себя, все это строилось для Акбермет.

— А кто такая Акбермет?
— Она была единственной дочерью бедняка Ардая. Очень тихая и красивая девушка. Я к ней посватался. Все, что мог где-то утащить, теперь доставлял Ардаю. Вскоре он стал богатым человеком. Акбермет меня тоже любила. Бывало, если не увидит один день, падает в обморок. Для меня Акбермет была и Солнцем, и Луной и Цветком. Мы собирались пожениться, да, видно, было не Суждено сбыться этому. Хан, прослышав, что есть такая умная, добрая, красивая девушка в его владениях, прислал за ней сорок сильных воинов, и они силой увезли Акбермет в ханский дворец. Но и хану она не досталась, умерла с горя. Разве может человек долго прожить и неволе? А я с того и по сегодняшний день живу холостяком, не смог полюбить другую девушку, как любил Акбермет. А без любви зачем приводить в дом кого-либо?..

...Окончив рассказ, Жайыл встал и вышел на улицу, видимо, разволновался, расчувствовался. Про пояс и ключ он, наестся, совсем позабыл. Жапай быстро развязал тесемку, на которой покоился ключ, и завладел им.

Жайыл, не скоро вернувшись с улицы, сразу лег спать, а утром, еще до рассвета, ушел на охоту, не проверив, на месте ли ключ...

Как только он скрылся в лесу, Жапай и Акбилек, сгоравшие от нетерпения и любопытства, отомкнули замок, висевший на дверях малого — белого дома. Видят: в довольно просторной комнате на толстых цепях привязаны два коня серой масти. В кормушках — ни сухой тебе травинки, ни зернышка овса, рядом с кормушкой — нет даже следа навоза.

— Да эти же кони никогда ничего не ели! — удивился до крайности Жапай. — Смотри, все кругом чисто, здесь даже конским навозом не пахнет. Как только кони не умерли с голоду? И почему отец их не кормит? К нам он отнесся с такой добротой, а животных морит голодом. Давай, пока отца нет дома, попасем их и напоим из родника.

Молодые супруги отвязали цепи и повели коней. Как только кони перешагнули порог дома, они тут же обернулись в больших черных грифов, подхватили лапами Акбилек и скрылись за лесом. Жапай даже сразу и не понял, что произошло, а потом горько заплакал. В этом горестном состоянии и застал его вечером Жайыл. Он сразу все понял, а Жапай долго не мог прийти в себя и рассказать, что произошло сегодня с ними.

— Ах, дети мои, дети мои! — вздохнул Жайыл. — Я же для вас ничего не жалел. Зачем вы это сделали? Конечно, во всем виноват я сам. Надо было сразу рассказать про малый дом, про его секреты, открыть дверь и показать, кто там содержится и зачем. Тогда любопытство у вас бы не проснулось.

— Эти двое, превратившись в комнате в двух гнедых скакунов, провели вас,— продолжал хозяин. — На самом деле это два брата с одним именем — Кёбёк, самые хитрые и в то же время очень умные воры на свете. Когда я воровал что-то на земле, они, умея превращаться, умыкали нужное с неба.

Однажды хан объявил: кто изловит меня и приведет к нему, тому он даст целое сокровище; хан думал, что в его краю я единственный вор.

Я узнал, что два Кёбёка решили поймать меня и разбогатеть на этом. Я опередил их. Ровно год назад я выследил, где они спят ночью, похитил их сонными и запер в этой комнате, откуда и комар бы не смог улететь.

Да, во всем случившемся я сам виноват: надо было вам сразу обо всем рассказать. Но зачем теперь сожалеть об этом, когда Кёбёки на свободе и с ними Акбилек? Ее надо спасать. Сами они ее не вернут — отомстят таким образом мне...

Конечно, найти их теперь нелегко: истосковавшиеся по свободе, воздушные воры могли улететь довольно далеко и спрятаться в самом затаенном месте. Но попытаюсь еще раз помочь тебе. Оставайся дома, хорошенько запрись на засовы и никому, кроме меня, двери не открывай. Не могу точно сказать, когда вернусь, но жди меня терпеливо.

И Жайыл умчался со скоростью ветра. Его ноги едва касались земли.
Перво-наперво он забежал к матери братьев-близнецов —- отца у них уже не было в живых.

— Где твои сыновья?
— Не знаю, — ответила старуха,— как улетели в прошлом году в это же время, так я их больше и не видела.
— Говори мне только правду, мать! — Жайыл повысил голое. —Иначе будет плохо. Они украли у меня невесту, пусть шпорь пощады не ждут. Я их все равно найду. А скажи, мать, где они раньше ночевали? Дома? Или еще где?

Нет, что ты, мил человек! — воскликнула мать. — Дома ночевали только в детстве. А как стали этими... самыми, я их видела очень редко. Говорили, что любят коротать ночи то ли на берегу озера Жекенди, то ли в горах Кёк-Таш — и Горах синих камней.

Жайыл, обгоняя ветер, примчался в горы Кёк-Таш, обежал их со всех сторон, заглянул во все ущелья, в леса, даже в старые медвежьи берлоги, в заросли арчи, барбариса и тамариска.

Жайыл, обгоняя тучи и облака, помчался к озеру Жекенди. Мратья Кёбёки были там. Видимо, они только-только приземлились здесь. Из-за кустов Жайыл услышал голос:

Сейчас ночь, темно, но ты никого не бойся, тут нет ни одной живой души. Сиди и дожидайся нас. Мы принесем тебе вкусной еды, красивую одежду и сладости. Не вздумай уйти отсюда —заблудишься.

И братья-близнецы легко, как настоящие птицы, взлетели в небо, на котором только что стали загораться звезды.

Когда Жайыл, осторожно ступая, подошел к Акбилек, она испугалась, приняв его за людоеда, а, узнав, горько расплакалась.

Не плачь, доченька, успокойся. У нас мало времени — Кёбёки сейчас вернутся. Слушай меня внимательно. Когда отдадут тебе то, что обещали, а сами соберутся снова улететь, скажи им так: «Дорогие братья! Не оставляйте меня одну. Мне очень страшно. Пусть один из вас всегда находится радом со мной». Хочешь, сама еще добавь что-нибудь от себя.

Не успел он произнести последние слова, как с неба послышался такой шум крыльев, будто сюда летела целая стая птиц.

Жайыл едва успел спрятаться в соседних зарослях. Летающие воры-близнецы опустились рядом с Акбилек.
— Вот тебе еда и сладости, вот одежда, — говорят и раскладывают перед ней столько разных яств, что сразу можно было понять — все эти блюда с досторкона какого-то хана. А Затем подают одежды из шелка, парчи, бархата...
— Ну как, довольна? — спрашивают. — Ешь, пей, наряжайся. А мы слетаем теперь по своим делам.
— Нет, нет, не оставляйте меня одну! — взмолилась в слезах Акбилек. — Без вас мне очень страшно. Кажется, кто-то плещется в озере, вздыхает, стонет. А кто-то бродит по лесу, хрустит сучьями, ворошит подстилку из листьев. Пусть один из вас останется около меня. Иначе возьму да брошусь в озеро, зачем мне нужна такая жизнь? Бессердечные вы, отняли меня у любимого человека. Я не хочу с вами жить и одного дня!

Братья-близнецы подхватили Акбилек и понесли в сторону горы Кёк-Таш. Жайыл помчался за ними. И застал Акбилек одну.
— Где они?
— Улетели.
— Что сказали?
— Сказали, сиди здесь, это самое спокойное и тихое место в мире. Сказали:
«Где бы мы ни находились и чем бы мы ни занимались, все равно, рано или поздно, мы вернемся сюда. Потому что под этим синим камнем спрятана наша душа. Кто мечом расколет этот камень, тот станет владельцем наших душ. Охраняй этот камень и никого к нему не допускай. За это мы тебя будем кормить, поить и одевать. Построим здесь для тебя красивый дворец. Будешь жить в нем как наша царица».

Жайыл, выслушав такую новость, долго не стал раздумывать. Достав из ножен свой увесистый меч, он со всего маху ударил им по камню. Валун раскололся на две равные части, и Жайыл увидел небольшой расписной сундучок. А в нем сидели два птенчика ласточки-береговушки. Жайыл поднял птенцов за головки, словно собирался оторвать их. И тут же с воплем явились два Кёбёка.
О, уважаемый дядя Жайыл, не убивай! — взмолились воры.

Тогда быстро доставьте нас домой! — приказал Жайыл. — Иначе вырву вашу душу. Она теперь в моих руках. А руки у меня, вы знаете, крепкие.
Близнецы-воры мигом доставили Жайыла и Акбилек домой. Жапай долго не верил своим глазам, что вновь видит рядом спою молодую красивую жену. Если раньше они были неразлучны, теперь и вовсе ни на шаг не отходили друг от друга: ложились спать лицом к лицу, с улыбкой, и просыпались утром лицом к лицу — с улыбкой.

Два Кёбёка отныне были свободны, их нигде не запирали, зато слушались своего хозяина они с полуслова. Жайыл в очень надежное место спрятал сундучок, в котором хранились их души.

— Пока вы не искупите все свои злодеяния, будете работать на нас троих,— сказал ворам Жайыл. — А потом я решу нашу дальнейшую судьбу. Так что старайтесь. Если попытаетесь в чем-то обмануть меня или не выполнить моего приказания, пеняйте на себя.

И два вора (а были они еще достаточно молоды и тоже любили жизнь, как и все молодые) старались изо всех сил. Делать они умели все, и очень быстро.
Жайыл, Жапай и Акбилек зажили свободно и спокойно. Но так продолжалось недолго. Однажды Акбилек обратилась с просьбой к молодому мужу:

— Живем мы, конечно, неплохо: и сыты, и одеты, и обуты. Но живем очень скучно, однообразно. Скажи об этом отцу. Не коротать же нам всю жизнь в этом одиночестве? А вдруг с ним что случится? Он уже немолодой. Тогда что будет с нами? Разве два Кёбёка и нам будут служить так, как они служат сейчас отцу? Они мигом нас разлучат, как уже сделали однажды. Надо бы нам переехать или к моему, или к твоему отцу.

Жапай передал просьбу Акбилек Жайылу и, конечно, кое- что добавил от себя. Тот внимательно выслушал его, но ничего не сказал в ответ. А когда молодые, поужинав, пошли к себе спать, он, крутанув за шеи птенцов, вызвал двух Кёбёков и приказал:

— Все строения, которые стоят здесь, за ночь осторожно перенесите на холм, что находится у западной стороны города Кёсёр-хана. Потом ложитесь спать и спите до тех пор, пока я не разбужу вас.

Все, что было приказано, два вора исполнили с точностью: молодые даже не почувствовали, что за ночь их, спящих, перенесли за тридевять земель вместе с домом из золота и с домом из серебра.

Кёсёр-хан, тот самый, от которого когда-то с караваном верблюдов ушел Жапай, просыпался обычно до восхода Солнца — он любил смотреть на восходящее светило. Так было и в это утро. Когда с востока взошло Солнце, его лучи ярко отразились в окнах дома Жайыла. Хан, заметив это, был очень удивлен: получалось, будто с запада одновременно восходит еще одно Солнце. Хан вызвал к себе визирей, знахарей.

— Кто объяснит мне происшедшее? — обратился он к ним. Но все молчали. Вперед вышла одна старуха, по виду очень похожая на ведьму или колдунью: на ней был странный наряд — какие-то тряпки, лоскутки, цепочки, ленты сыромятной кожи.

— Я пойду и все узнаю! — прошамкала она беззубым ртом. — А как вы вознаградите меня, высокочтимый? Я — бедная и одинокая старуха.
— Что ты просишь? Говори!
— Поставьте для меня новую юрту, дайте всю посуду, постель, одежду, по десять голов из каждого вида домашнего скота и выдайте замуж за двадцатипятилетнего джигита. Больше мне ничего не надо.
— Я согласен! Иди исполняй!

И старуха пошла. Долго шла, наконец доковыляла до нового дома из золота. То был не дом, а дворец, да покраше ханского. Удивлению старухи не было предела. В это время из дворца вышла Акбилек. Старуха, как увидела такую красавицу, так и рухнула без чувств.

— Бабушка, что с вами? Вставайте! Вам плохо? Идемте в дом, я вас чаем напою. Не бойтесь, мы тоже простые люди. Только что переехали сюда. Будем вашими соседями.
Старуха, отлежалась, встала, охая, а потом, не оглядываясь, поковыляла прямо к хану Кёсёру.

Тот с нетерпением ожидал ее возвращения.
— Ну что, узнала? — спросил он, нервно шагая взад-вперед.
— Узнала... — Старуха обалдело закатила глаза. — Хоть ты и считаешься ханом, но тебе далеко до них. Твой дворец — ничто в сравнении со дворцом на холме. А твои жены и в подметки не годятся той красавице, которую я видела. Даже я, древняя старуха, упала в обморок от ее сияющей красоты.

Чтобы проверить слова старухи, хан Кёсёр послал к холму главного визиря. Когда тот подъехал ко дворцу на горячем скакуне, на топот конских копыт вышла Акбилек. Увидев всадника, она учтиво раскланялась перед ним:
Въезжайте во дворец, будьте нашим гостем!

Но главный визирь повернул коня и, не сказав ни слова, умчался прочь.
О, мой великий хан! — сообщил он Кёсёру. — Старуха сообщила вам самую малость из того, что видела. На что уж я, опытный человек, и то был поражен красотой молодой женщины, вышедшей мне навстречу из дворца. Одного не пойму, почему она сама выходит встречать людей? Или у нее прислуги нет, или она вообще живет одна. Тогда откуда и как они здесь появилась? Кто ей построил золотой и серебряный дворцы?

— Сам поеду! — резко сказал хан Кёсёр. — Я вам не верю, пока не увижу все собственными глазами.

И хан в сопровождении целой свиты отправился ко дворцу, но его встретила не Акбилек, а Жайыл. Хан, спешившись, учтиво поздоровался с ним за руку. Жайыл пригласил хана к себе во дворец.

— Вы здесь новые люди,— возразил хан,— а значит, согласно нашим обычаям, я первым должен принять вас у себя во дворце. Так что жду вас к вечеру.

— Спасибо. Постараемся быть,— сказал Жайыл.

И когда начали сгущаться сумерки, Жайыла, Жапая и Акбилек встретил у себя сам хан Кёсёр. Хозяева отвесили гостям низкий поклон... Кёсёр вместе со своими визирями едва не лишился чувств, увидев красавицу Акбилек. И тут же решил: Акбилек непременно должна стать его женой.

Хан и его визири, конечно, узнали Жапая, но делали вид, что не узнают его. Они не сказали Жайылу, как Жапай был послан в далекие города с золотом и серебром для закупки приданого для дочери хана Кёбёра. «Если я убью Жапая и возьму себе в жены Акбилек, верну все мое пропавшее богатство», — так замыслил хан.

Жайыл-аке, — обратился он к гостю,— вижу, что у вас один-единственный сын, и у меня один сын, как перст. Было бы хорошо, если бы они стали друзьями на всю жизнь.
— Если они сами не против, я согласен с вами, достопочтенный хан.
— Я не против, ата, — сказал Жапай.
— Я тоже не против.
— Отец,— сказал сын хана,— чтобы мы лучше узнали друг друга, разреши выехать на охоту на несколько дней.
— Конечно, поезжайте, — обрадовался хан. — Посоветуйтесь, что вам надо для долгой охоты. Я велю оседлать лучших коней, дать лучших борзых, вас будут сопровождать сорок джигитов.

Все так и было сделано. А перед выездом на охоту хан дал тайный наказ своему сыну.

Жайыл, чувствуя сердцем, что хан что-то затеял, приказал Кёбёкам:
— С Жапая не сводить глаз! Если случится беда, ответите своей головой!

Прошло несколько дней. Якобы в поисках лучших мест охоты, сын хана увлек Жапая так далеко и в такой глухой, пустынный край, где не водились ни зверь, ни птица...

Здесь-то сын хана отобрал у Жапая и коня и оружие, а сам вместе со свитой ускакал. Только теперь Жапай понял, как его жестоко обманули. А двое Кёбёков, решив, что Жапай продолжает охотиться с сыном хана в свое удовольствие, нашли себе удобное местечко и залегли от безделья спать...

И Жапай вскоре умер с голода. Сын хана Кёсёра, возвращаясь с охоты, нашел его труп и, в довершение всего, выколол ему глаза. И довольный содеянным, поехал домой, чтобы рассказать отцу, как он выполнил его поручение.

Два Кёбёка, проснувшись, быстро нашли тело Жапая и в один голос воскликнули:
— Теперь мы погибли! Жайыл не простит нам смерти сына. Его надо оживить. Это же умеет делать наша мать! Летим к ней! — И, подхватив мертвого Жапая, воры вмиг были у своей матери. Та оживила Жапая, вставила ему новые глаза. А Кёбёки доставили его домой и рассказали обо всем случившемся Жайылу,
— Сын хана еще не возвратился с охоты,— говорит Жайыл. — Летите во дворец хана, спрячьтесь и подслушайте, о чем там будут говорить, когда приедут охотники.

Не коре вернулся с охоты со свитой сын Кёсёра. Он рассказал отцу, что Жапай умер с голода... поведал также, как выколол ему глаза. Хан обрадовался этому и, вызвав главного визиря, приказал ему убить Жайыла. Этот разговор подслушали Кёбёки п передали своему хозяину.

Понятно,— сказал Жайыл. — Значит, главный визирь приедет сюда, чтобы убить меня? А пока он собирается, доставьте ка сюда мне самого хана Кёсёра и его сыночка. Я хочу поговорить с ними.

Кёбёки мигом исполнили этот приказ. Кёсёр и его сын, увидев живого Жапая, остолбенели, а сын даже лишился дара речи, когда Жапай взглянул ему в лицо своими глазами.
— Хан Кёсёр,— обратился Жайыл к хану,— ты в действительности не знаком с моим сыном Жапаем?
— Не знаком,— отвечает хан.
— Но ведь совсем недавно он был у тебя главным торговцем?! И благодаря ему ты удвоил, нет, утроил свои богатства. Вот он стоит перед тобой. Неужели не признаешь?
— Джигит по имени Жапай действительно служил,— отмечает хан Кёсёр. — Но не этот. Того давно убили и ограбили разбойники.
— Короче говоря, хочешь сказать, что этот джигит тебе знаком, но ты его не хочешь признавать. Так? Я знаю все твои мысли: тебе захотелось жениться на моей невестке Акбилек и вдобавок отомстить Жапаю за тот, порученный ему караван с подарками. Вот ты и приказал убить Жапая на охоте. За убийство и обман я приговариваю тебя к смерти. Выбирай сам, как бы ты хотел умереть?
— Я — хан, человек неприкосновенный! И ты, никому не известный старик, не имеешь права быть моим судьей, вершить мою судьбу! За наглость я сам отрублю тебе голову, голову твоего названного сына Жапая и возьму Акбилек себе в жены.
С этими словами хан Кёсёр выхватил из ножен свой меч, чтобы привести свою угрозу в исполнение, но невидимые до сего времени близнецы-Кебёки ловко вырвали меч из рук хана.

— Молодцы, братья! — сказал Жайыл. — С ханом и его сы¬ном можете поступать так, как вам заблагорассудится. С визирями же хана, их у него сорок, сделайте вот что: наградите каждого конем, одеждой, дайте в руки плетку, и разгоните по пустыне так, чтобы они не смогли никогда встретится друг с другом. Объявите всему народу, что хан Кёсёр свергнут за алчность и несправедливость, а вместо него ханом назначается Жапай. Немедленно доставьте сюда настоящих родителей хана Жапая, чтобы они свою старость скоротали во дворце около единственного сына и своей невестки. Выполните все это — отпущу вас на свободу.

Кёбёки все исполнили в точности, что велел им повелитель.

— А теперь, сынок Жапай, управляй своим народом,— сказал Жайыл. — Будь честным, справедливым, добрым правителем, и тогда народ будет любить тебя. Я с вашего согласия остался бы жить около вас. Дашь кусок хлеба — спасибо, не дашь — пойду бродить по свету, умру в какой-нибудь канаве.

— Что вы, отец! — воскликнул Жапай. -— Живите рядом с моими родителями до ста лет! Ни от кого не услышите плохого слова. Вы столько добрых дел сделали для меня!

Говорят, Жапай был очень добрым ханом и прожил с Акбилек счастливую долгую жизнь.


Оставить комментарий

  • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
    heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
    winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
    worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
    expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
    disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
    joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
    sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
    neutral_faceno_mouthinnocent