В книге биографии манасчы расположены в хронологическом порядке, а каждую из них дополняют стихи от манасчы Рысбая Исакова. Нурбек Талантбеков подчеркивает, что манасчы — это не только искусство или развлечение, но и важная часть культуры, передающаяся из поколения в поколение.
Сколько имён манасчы сохранилось в памяти народа, а сколько осталось незамеченными историей? Даже в наше время общественность не может точно сказать, сколько манасчы существует.
По словам автора, их задача — продолжать знакомить народ с именами манасчы, и список будет обновляться в следующих изданиях.
В рамках рубрики АКИpress «Манасчынын тарыхы» мы знакомим читателей с жизнью и работой каждого из 150 манасчы.
Карала уулу Саякбай (1894-1971)
Саякбай Карала уулу — символ кыргызского народа и величайший манасчы, который прославил эпос «Манас» своим талантом. Его родина — село Ак-Өлөң в Семиз-Белском районе, а ушел он из жизни в Фрунзе (ныне Бишкек). Его предки происходили из рода Сарыкалпаков, ветви племени Бугу.
Среди всех существующих вариантов «Манаса» версия Саякбая Карала уулу является наиболее полной и точной, охватывающей все ключевые события эпоса. Этот вариант отличается от других, таких как записи Шапака, Багыша, Молдобасана, Тоголока Молдо и Мамбет, тем, что включает в себя всю трилогию.
Собранные биографические данные его зятем Султангазом Касымовым и учеником Шаабаем Азизовым подтверждают, что предки Саякбая жили в селе Маман, входившем в состав Тургунского (ныне Ак-Суу) района.
Согласно легенде, род Кененбая, из Сарыкалпаков, начал спор с Кыдыр аке о праве на управление и в итоге был вынужден искать новое место для проживания, что привело его к Тонскому району. Эти земли тогда занимал народ алагөз-каба, представители рода Саяков. Кененбай, разделив эти земли, основал Семиз-Бел и управлял им несколько лет. У него родился сын, которого назвали Саякбай — «потомок, родившийся среди Саяков».
С самого детства Саякбай проявлял выдающиеся способности, чему способствовала его бабушка Дакиш, знаток народной культуры, от которой он впервые услышал эпос «Эр Төштүк». Она часто рассказывала ему фрагменты «Манаса»:
«Беренжини жамынып,
Береги,
Бээжин минер мал экен.
Карыпчыны салынып,
Каңгай минер мал экен.
Дегениме көн, бурут,
Мааникерди бербесең,
Тарткан этиң жебеймин.
Андай-мындай дебеймин,
Ашыңа апат кыламын,
Айдап жүрүп кырамын»
Эти строки стали важной частью его внутреннего мира и оказали огромное влияние на его становление как манасчы.
В десять лет его отец Карала, испытывающий нужду, решил переехать с семьей в Жыдык-Кол, но в результате несчастного случая Карала отдал своих детей, Саякбая и Төлөбая, в рабство богатому дунганину по имени Жыкы. Дети провели в рабстве три года, и когда Карала осознал, что бедность не оставляет выбора, он уехал с семьей в Семиз-Бел, где начал новую жизнь.
Первое откровение Саякбай получил в четырнадцать лет, когда рассказал об этом Тенти Орокчиеву:
«Я начал рассказывать «Манас», но вскоре, бросив это, начал петь:
«Маралдай көзүң жылтылдап,
Пахтадай этиң былкылдап.
Барааныңды көргөндө,
Батынбайм жүрөк зырпылдап». Это было начало моего пути в мир эпоса. Однажды я с Кылжыром поехал в Орто-Токой, чтобы спеть жарамазан и заработать немного денег. Мы заработали восемьдесят пять сомов. Кылжыр оставил мне тридцать пять сом, а остальные взял себе, сказав: «Я заеду в Каракоо, а ты можешь идти домой». У меня была лошадь по имени Кулакаш, она была быстрой, и я мчался на ней, когда вдруг услышал громкий крик. Моя голова чуть не разболелась, и я упал в обморок, подумав: «Это тот самый Албарс, о котором говорил мой брат Балпык — тот, кто мучает людей».
Когда я пришел в себя, оказался в каком-то необычном месте. Вместо камня я увидел огромную юрту, а рядом со мной стояла женщина, которая представилась как Каныкей. Она предложила мне поесть и пригласила попробовать блюда, которые были на столе, но я стеснялся из-за своей бедности.
В этот момент я почувствовал, что звуки вокруг меня начали исчезать. Вдруг передо мной появился человек в синем плаще, который сказал: «Ты увидишь тех, кто будет с тобой? Вот Манас, великий воин, и вот Алмамбет, сильный и могучий». Он благословил меня и исчез.
Когда Саякбай пришел в себя, он оказался у черного камня. Он не был уверен, было ли это сном, и снова направился в лес. Привязав коня, он заметил человека, ведущего двух овец, и купил их на все свои деньги, устроив жертвоприношение для народа.
На следующее утро, проснувшись, Саякбай обнаружил, что стал немым. Его родственники считали его сумасшедшим, а дети смеялись и дразнили его. Не вынеся этого, он ушел в пустое поле, говоря: «Я пережил падение среди людей и в горах, но остался жив благодаря Каныкей».
Однажды ночью ему приснился Алмамбет, который сказал, что пришло время принести в жертву лошадь в честь Манаса. Саякбай последовал его совету, и в результате его голос вернулся. Ему стало не остановиться, и он начал петь, не зная, что именно. В его песнях звучало имя Манас, и когда он начал рассказывать эпос, его отец наказывал его, чтобы успокоить.
// Госархив КР
В 21 год Саякбай женился на дочери состоятельного хозяина внизу Иссык-Куля, но его жена, привыкшая к роскоши, не смогла адаптироваться к бедности и вернулась домой. Узнав об этом, брат Саякбая, Кененбай, вместе с ним отправились к Максюту, старейшине рода, чтобы решить вопрос. Этот рассказ был записан манасчы Дөөлөтбеком Сыдыковым:
«Максүт, услышав шум от прибытия Кененбая, вышел на улицу в чепкене.
— Вы никогда к нам не заезжали, спускайтесь с лошади, будьте нашими почетными гостями, - сказал Максүт.
— Я пришёл по важному делу. Если вы желаете решить его, то я слезу с лошади, а если нет — я сразу поверну её обратно, - ответил Кененбай.
— Надеюсь, это в моих силах решить такую задачу.
— Поэтому я к вам и пришел, потому что вы в силах решить это.
— Ну тогда говори.
— У меня есть жеребец, а твоя кабыла отвергла его, — сказал Кененбай.
— Что за жеребец у тебя?
— Он сказывает великие эпосы.
— Ну так, заходите в дом. Остальное обсудим за трапезой.
Все вошли в дом, и Кененбай сел на почетное место, а Саякбай остался у порога. Максүт предложил Саякбаю продолжить рассказ, но он прервал его, указав, что «Манас» нельзя рассказывать сидя у порога. Саякбай переоделся и продолжил свой рассказ.
Когда Саякбай начал сказывать «Манас», его поглотила история, и он не заметил, как пришли свекор и свекровь его жены. Максүт, заметив это, обратился к свекру Саякбая, восхищаясь талантом молодого манасчы.
— Почему твоя дочь отвергла его? Он, по сути, — дарованный нам от Бога человек! Возьми его домой, угости, а затем проводи до дома. Если не выполните это, я обяжу вас выплатить большую сумму — и это не обсуждается!
Максүт также наставил Саякбая: «Запомни, больше не сказывай «Манас» сидя низко. История героя должна быть рассказана с почётом, на высоком месте».
Саякбай провел ночь у свекра, а на утро вернулся в своё село. Спустя несколько дней он вспомнил слова Максүта и направился к северным саякам. Тем временем Максүт пригласил к себе известного сказителя Дыйканбая, который провел с ним три месяца, обучая его искусству сказительства и путешествуя по селам, сказывая «Манас». По возвращении Дыйканбай подарил Саякбаю одного из лучших коней и значительную сумму денег, чтобы тот мог продолжать свое дело».
Когда его карьера манасчы только начинала развиваться, начался Үркүн. Жители Иссык-Куля начали переселение в Тесек, и род арыков из Семиз-Беля укрылся в Көөлүү Сары-Жаза. На пути Саякбай едва не погиб от рук командира карательного отряда Бычкова, но сумел спастись. В это время жители Көөлүү, пытаясь выжить, узнали о том, что Кыдыр аке защищал своих земляков от карателей. Они решили навестить село Түргөна, где жил Кыдыр аке, и нашли приют в Мамане. Саякбай устроился на службу к судье Шпилькевичу в Каракольский уезд, где впервые услышал о событиях Октябрьской революции.
В 1918 году, по совету Шпилькевича, он вступил в Красную Армию и начал бороться с белогвардейцами. В 1922 году вернулся в Маман и стал работать в сельском хозяйстве, продолжая сказывать «Манас» в свободное время. Узнав о его таланте, Кыдыр аке решил обучить его у одного из лучших сказителей — Чоюке. Чоюке взял Саякбая к себе и обучал его искусству сказительства, передавая всю свою мудрость. После нескольких дней обучения он повел его на аш Маралбая, где Саякбай сказывал «Манас» перед большим собранием, открывая для себя мир великого эпоса. Он поддерживал связь с Чоюке до его смерти в 1925 году и всегда вспоминал его, подчеркивая, что Чоюке был для него как могучий дуб, а он сам — лишь ветка.
Однажды Бейшекан (жена Саякбая), обидевшись, ушла к родителям с новорожденной дочерью. Саякбай решил пойти за ней, надеясь, что время поможет уладить обиду. Местные жители, уже знакомые с его славой, сказали ему: «Мы будем рады, если ты будешь сказывать нам великий эпос, не требуя от нас, чтобы ты служил как зять». Это принесло ему известность, но его тесть не остался доволен, заявив: «Этот зять может только говорить, а больше ничего не умеет». Обиженный, Саякбай забрал свою жену и дочь и вернулся домой. В тот вечер погода резко ухудшилась: небо потемнело, и молния ударила в дом тестя, разорвав его на куски. Люди в деревне решили, что это небесное знамение, и вернули Саякбая, выделив ему землю для жилья.
Саякбай манасчы с 1922 по 1930 годы был председателем сельсоветов в Ырдыке и Мамане. В то время из-за нехватки средств для оплаты труда госслужащих он часто путешествовал по деревням, сказывая «Манас», чтобы заработать на жизнь. В один из таких дней он встретился с Акылбеком, старым сказителем, который восхищался его талантом и сказал, что Саякбай — истинный мастер, несмотря на свои годы.
В 1930 году по приглашению ученого Кусейна Карасаева Саякбай оставил свою должность и отправился в столицу, Фрунзе. В своих воспоминаниях он говорил: «В 1930 году, когда я всё еще был председателем сельсовета, пришел Кусеин Карасаев с поручением от Наркомпроса: «Вы сказитель, вас вызывают».
Согласно воспоминаниям Кусейна Карасаева, в 1929 году он вместе с сотрудниками Б. Жаркынбаевым и О. Мамыркановым отправился в путешествие по Иссык-Кулю в поисках манасчы и семетейчи. Они встретили Жакшылыка, от которого записали эпосы «Семетей» и «Сейтек». Затем они встретили манасчы Кайду, который рассказал о Саякбае, отметив его мастерство и трудности, которые он пережил. Кайду посоветовал Кусейну Карасаеву отправиться в Маман, но он не смог найти Саякбая и вернулся в столицу. На следующий год он снова поехал, чтобы привести манасчы в столицу. Кусеин вспомнил, что по совету Касымa Тыныстанова он собрал группу историков и ученых, чтобы послушать Саякбая. Вечером они пригласили его, и Саякбай с великой мастерством рассказал эпос, вызвав слёзы у присутствующих. Все согласились, что запись его «Манаса» должна быть осуществлена, но из-за препятствий работа была отложена.
В 1935 году началась работа по записи варианта Саякбая Каралаева, и до 1937 года были записаны эпосы «Манас» и «Эр Төштүк». Позже, до 1947 года, были записаны эпосы «Семетей», «Сейтек» и «Кенен», общим объемом 500 553 строки.
В 1936 году была основана Кыргызская государственная филармония, и Саякбай был принят в её состав как манасчы, проработав там до выхода на пенсию.
В 1939 году он исполнил отрывок из «Каныкейдин Тайторуну чапканы» на декаде кыргызской литературы и искусства в Москве, удивив Иосифа Сталина. По возвращении ему было присвоено звание «Народного артиста Кыргызской ССР».
Согласно народным преданиям, Саякбай мог сказывать «Манас» три дня и три ночи без перерыва. Он сам говорил, что только однажды в жизни испытал настоящее наслаждение, когда полностью рассказал «Манас» и провел двадцать три дня в Солтон-Сары.
В 1958 году началась работа по аудиозаписи эпоса Гайдака Каралаева, которая была взята под контроль первым секретарем Центрального Комитета КП Киргизской ССР Исхака Раззакова. Звукорежиссер Турсун Уралиев работал над записью, которая была завершена через пять лет и внесена в «Золотой фонд». Турсун вспоминал, как Саякбай сначала был против записи, но его жена уговорила его, и в итоге запись состоялась.
В 1961 году Саякбай Каралаев был приглашен на программу «Эл шайырлары микрофондо», где его голос был записан на протяжении четырнадцати часов, что впоследствии вошло в сборник «Антология кыргызской музыки».
В конце 1960-х годов директор алматинского филиала фирмы «Мелодия» Мамбет Бестебаев приехал во Фрунзе, чтобы записать голос Саякбая на грампластинку, когда манасчы находился у своей дочери в Балыкчы, и они записали несколько событий, пока она была отсутствует.
В 1965 году Болот Шамшиев снял документальный фильм «Манасчы» о Саякбае Каралаеве. Режиссер отметил, что проект был для него очень близким, несмотря на недостаток финансирования.
В 1966 году Мелис Убукеев снял трехсерийный документальный фильм «Саякбай», который впоследствии был использован в семисерийном фильме «Великий сказитель», выпущенном в 1988 году. В этом фильме Чынгыз Айтматов отметил важность Саякбая для сохранения наследия «Манаса».
«Имя Каралаева для нынешнего поколения имеет огромное историческое значение. Мы понимаем, что за этим именем стоит великий эпос «Манас», и именно Каралаев сохраняет его как живую легенду», — говорил Айтматов.
В воспоминаниях Чынгыза Айтматова также упоминается, как он жил с Саякбаем в одном доме во Фрунзе, где у них были теплые отношения. Когда приходили гости, Айтматов всегда приглашал Саякбая с семьей.
«Я был корреспондентом газеты «Правда» в Центральной Азии. Однажды мне поручили написать статью о Саякбае. Я поехал к старейшине, посоветовался с ним, и он предложил мне поехать вместе с ним в колхоз, чтобы он мог сказывать «Манас». В колхозе нас встретили с почестями, и народ собрался слушать Саякбая. Как только он начал, небо затянулось тучами, и начался ливень, но Саякбай продолжал сказывать, не замечая непогоды. В этот момент я понял, что сила эпоса намного больше стихийных бедствий, и народ не покинул своих мест», — вспоминал Айтматов.
В 1963 году книга Чынгыза Айтматова «Тоолор жана талаалар повесттери» получила Ленинскую премию, и на церемонии награждения Саякбай исполнил «Манас» на сцене. Музыковед Орлов, присутствовавший среди зрителей, восхитился его исполнением.
О таланте Саякбая Каралаева великий казахский писатель Мухтар Ауэзов говорил: «Этот человек — уникальный талант, который редко встречается среди тюркских народов. По сравнению с ним греческие Аэдры и Гомеры кажутся ничем».
В 1964 году, посетив Кыргызстан, немецкий писатель Карл Якобе-Хайнц восхищался мастерством Саякбая, отмечая, насколько публика была поглощена его искусством.
Когда Чынгыз Айтматов возглавил Союз кинематографистов, он организовал культурную программу для министра культуры Алжира, Мурат Бурбу. Вместо того чтобы предложить ему мероприятие в парке «Ала-Арча», он решил показать ему озеро Иссык-Куль и пригласил Саякбая. Несмотря на личные потери, Саякбай исполнил эпос с большим мастерством. Бурбу сказал, что устное искусство кыргызского народа является живым наследием.
Зияш Бектенов в своей книге «Воспоминания о современниках» описывал, как в 1949 году они с Саякбаем присутствовали на юбилее карельского эпоса «Калевала». Саякбай стал представителем кыргызского народа, подарив им книгу о «Манасе».
В 1958 году был создан общественный фонд «Саякбай манасчы», который организовал 120-летний юбилей манасчы. Со временем фонд стал международным, и на основе произведений Саякбая были собраны и изданы другие его работы. Память о нем увековечена в названиях улиц, школ и памятниках, а его изображение помещено на банкноту в 500 сомов.
Саякбай Каралаев оставил неизгладимый след в истории кыргызской культуры и остался в памяти народа как величайший манасчы, о котором поет Рысбай Исаков в своем произведении «Манасчылар». В его строках звучит величие и значимость Саякбая для кыргызского народа.
