Ош. События на юге Киргизии в феврале 1917 г

Фев­ральской буржуазно-демократической революция 1917 г. в Оше.

Свержение 27 февраля (12 марта) 1917 г. власти царского самодержавия в Петрограде, а вскоре и в Мос­кве восставшими рабочими и солдатами — в большин­стве своем одетыми в солдатские шинели крестьянами привело уже в марте к повсеместной в стране победе вто­рой российской буржуазно-демократической революции. Наиболее характерной ее особенностью, как в центре страны, так и на национальных окраинах, включая Тур­кестанский край с Киргизией, было установление двое­властия. Наряду с самочинными представительными ор­ганами власти — Советами рабочих и солдатских, а позднее и возникшими крестьянскими Советами шла ор­ганизация Временного буржуазного правительства в Петрограде и его многочисленных городских и сельских органов на местах (буржуазных исполкомов и т. п. ко­митетов). Столь замечательно своеобразное, сложное и противоречивое политическое положение создалось пов­семестно в результате победоносной Февральской рево­люции 1917 г., которая, по выражению В. И. Ленина, «пошла дальше», чем обычная буржуазно-демократиче­ская революция.

Попытки туркестанского генерал-губернатора Куропаткина и всей подчиненной ему администрации скрыть от народа победу революционного восстания над цариз­мом, не допустить дальнейшего революционизирования масс и коренных перемен в управлении краем, оказались тщетными. Наиболее яркими проявлениями революционной борьбы трудящихся масс были их безудержный гнев против прогнивших старорежимных порядков и ставлен­ников царизма, организация в горном крае, как и по всей стране, Советов, идея которых возникла еще в огне первой народной революции 1905—1907 гг. Когда будо­ражащие вести о революции в Центральной России дос­тигали среднеазиатских городов и селений, железнодо­рожных станций и шахтерских поселков, трудовое насе­ление их захватывала широкая волна политических ми­тингов и собраний, массовых манифестаций и демонстра­ций, начиная от Ташкента, где уже в первых числах марта возникли Советы рабочих и солдатских депутатов, и кончая горными аилами на юге Киргизии. Их участники требовали немедленного смещения царских ставленников, разгона ненавистной полиции и жандар­мерии, освобождения политзаключенных, выступали в поддержку первых Советов, требуя справедливого демо­кратического решения рабочего, аграрного и националь­ного вопросов.

Когда 4 марта 1917 г. шахтеры Кызыл-Кийского руд­ника узнали о революционных событиях в стране и кра­евом центре, они послали своих представителей в об­ластной город Скобелев (ныне г. Фергана), чтобы удос­товериться в подлинности этих известий, а по возвра­щении своих посланцев 6 марта на общем собрании из­брали первый в Киргизии рабочий Совет. В его состав вошла возглавляемая И. Е. Едренкиным группа рево­люционно настроенных рабочих. Накануне этого кызылкийцы сорвали попытку администрации создать Совет («Комитет») хозяйских ставленников, во главе с инженером, где был всего лишь один рабочий. Все же в Совет прошло несколько соглашателей-эсеров, тор­мозивших его работу в дальнейшем.

Позднее, чем кызылкийцы, о революционном перево­роте в столице и создании Советов в Петрограде, Таш­кенте и Ходженте (ныне г. Ленинабад Таджикской ССР) узнали от солдат Ходжентского гарнизона горняки Сулюкты. Когда горнопромышленники, прибегнув к помо­щи полиции, воспрепятствовали рабочим собрать митинг для избрания своего Совета, сулюктинские шахтеры, воз­главляемые революционером-большевиком Д. Т. Декано­вым, обратились за помощью в Ходжентский Совет сол­датских депутатов и при содействии его представителей 16 марта избрали рабочий Совет рудника.

Не остались в стороне от бурных политических февральско-мартовских событий 1917 г. трудящиеся Оша и его уезда.

Как ни пытались напуганные победой Фев­ральской буржуазно-демократической революции в цен­тре страны краевые и областные власти Туркестана, как и уездные власти в Оше и других городах Ферганской области, скрыть от населения ошеломляющие известия о свержении самодержавия, вести доходили до трудя­щихся городов, селений, глухих кишлаков и горных аи­лов, вызывая ликование и торжество трудящихся. Как только известия о революционных переменах в Цен­тральной России н Ташкенте достигли Оша, здесь, как и в других городах Киргизстана, состоялись многолюд­ные митинги и демонстрации. Как вспоминает очевидец революционных событий февраля — марта 1917 г. в Оше и участник гражданской войны на юге Киргизии Д. В. Кордуб, об отречении Николая II от престола солдатам гарнизона сообщил демократически настроенный пол­ковник, бывший фронтовик Бабицкий, который объявил, что офицеров следует теперь называть без дворянских титулов, а просто господин капитан, полковник. Умею­щим читать солдатам были розданы листовки с текс­том «Марсельезы», а вместо молитвы на пасху у гарни­зонной церкви они пели «Отречемся от старого мира». Солдаты были предупреждены о необходимости быть на­чеку, и о том, что, если полиция и жандармы не сдадут добровольно оружия, разоружить их надо будет силой.

По сообщению газеты «Туркестанское слово», 10 марта трудящиеся «русской» и «туземной» частей горо­да — русские, узбеки и киргизы совместно с солдатами Ошского гарнизона в едином порыве двинулись к го­родской тюрьме освобождать томившихся там узни­ков— повстанцев 1916 г. и других политзаключенных. Из рук революционного народа получили свободу свыше 300 противников царизма. Это было одно из волнующих проявлений массовой интернациональной солидарности трудящихся в ходе Февральской революции на юге Кир­гиза. Наряду с рабочими как активная революционная сила в крае проявили себя отпускные солдаты-фронто­вики, ратники из тыловых ополченческих дружин, мест­ных воинских команд и гарнизонов в Оше, Гульче и других крупных населенных пунктах края. «Полиция, стражники и жандармы обезоружены, — рассказывалось в корреспонденции из Оша в большевистской «Правде» 23 марта 1917 г. о бурных событиях тех дней на местах. Происходили демонстрации войск с красными знамена­ми и лозунгами «Да здравствует свободная Россия!».

Энергия пробудившихся повсеместно к политической деятельности масс проявилась в их стремлении устано­вить свои, народные органы власти и скорее ликвидиро­вать царские порядки и их блюстителей.



В первое время после Февральской революции при отсутствии в Оше оформленной социал-демократической организации, немногочисленности и разобщенности по мелким производствам и мастерским рабочих и ремесленников, неорганизованности окрестного трудового крестьянского населения — переселенческого и коренно­го, особенно нуждавшегося в политическом просвеще­нии, как наиболее действенная революционная сила проявили себя демократически настроенные солдаты. Уже 14 марта 1917 г. на общем собрании в городе был создан Союз солдат Ошского гарнизона, впоследствии (с 24 марта) называемый Советом, были избраны также свои ротные комитеты. Союз состоял из 17 депутатов, избранных путем прямых выборов и тайным голосова­нием: 1 делегат от 50 солдат. Однако в него попали и два офицера — половина командного состава гарнизона, а первым председателем Союза стал прапорщик эсер Ветовецкий. Это уже само по себе может служить по­казателем все же слабой политической сознательнос­ти солдат и их доверчивости к новоявленным «защитни­кам» свободы в лице эсеров и меньшевиков.

По решению Ошского Совета солдатских депутатов от 27 апреля 1917 г. в городе впервые в знак солидар­ности с Советами Петрограда и Москвы отмечался празд­ник всех трудящихся — I Мая. Он проходил под лозун­гом «Братство всех народов и требование декрета о восьмичасовом рабочем дне!». В этот день по центру го­рода к церковной площади, где в 10 часов утра состо­ялся общегородской митинг, прошли во главе со знаме­носцами колонны солдат местного гарнизона, городская и кишлачная (из окрестных селений) беднота. Собрав­шиеся граждане услышали о борьбе трудящихся за свое освобождение и об истории возникновения перво­майского праздника. От коренного населения на митин­ге выступали революционеры-большевики Б. Султанов и К. Кабулджанов.

Наиболее стойко линию на защиту интересов тру­дящихся в крае проводили в своей практической деятельности рабочие Советы Сулюкты и Кызык-Кия. Вес­ной и в начале лета 1917 г. Ошский, Ходжентский и другие уездно-городские Советы, охватывавшие своим влиянием и население южнокиргизских районов, также первоначально действовали как революционно-демокра­тические органы власти: смещали наиболее ненавист­ных народу царских чиновников, заменяли полицию на­родной милицей из революционно настроенных солдат, поддерживали введение явочным порядком 8-часового рабочего дня на предприятиях, пытались контролиро­вать управление городским хозяйством и снабжение продовольствием населения и т. п. Однако эсеро-мень­шевистское руководство местных Советов, пользуясь еще бессознательно-доверчивым отношением трудящихся к соглашателям-оборонцам, тормозило развертывание революционно-демократических преобразований и добро­вольно уступало свою реальную власть возникавшим и укреплявшимся при помощи всех антинародных элемен­тов органам власти Временного буржуазного правительства.

Радостные, хотя на первых порах и смутные, слухи о падении ненавистного киргизскому и всем другим уг­нетенным народам Средней Азии самодержавного строя, «белого царя» неудержимо распространялись и в узбекских, таджикских кишлаках Восточного Приферганья, достигая и киргизских аилов Памиро-Алая. Тру­довое дехканство восторжено приняло приход долго­жданных «дней свободы» и организовывало по этому по­воду торжества и праздники (саиль), куда приглашались русские горожане и рабочие.

А тем временем городская буржуазия и чиновная ин­теллигенция, старорежимное офицерство, кулаки-коло­низаторы в уездах при поддержке организующихся (в противовес возникавшим Советам и союзам демократи­ческих слоев населения) буржуазно-националистических элементов спешно формировали свои уездно-городские, а затем и сельские органы власти. В северной части Киргизии последние назывались исполкомами обществен­ных организаций, в южной — комитетами общественной безопасности. Они безоговорочно поддерживали антинародную по своей сути, но прикрывавшуюся поначалу якобы левой, лжереволюционной фразеологией, полити­ку Временного буржуазного правительства и послушных его воле краевых и областных органов власти и назначемых ими в уезды и на места комиссаров.

В марте 1917 г. и в Оше был создан первый на юге Киргизи Ко­митет общественной безопасности, а в мае такие Коми­теты функционировали в Ак-Буринской, Алайской, Гульчинской, Узгенской, Джалал-Абадской и других волос­тях Южной Киргизии, руководство в них захватили пред­ставители байманапской верхушки. Действуя заодно с Временным правительством, которое не хотело дать на­родам многонациональной России ни мира, ни хлеба, ни настоящей свободы, они противодействовали нарас­танию революционного движения в крае, в частности,демократическому решению национального вопроса. Причем Временное правительство совсем не намерева­лось удовлетворять первоочередные требования киргиз­ского народа, которые содержались в телеграммах из киргизских волостей в Петроград: разрешить возвра­титься в родные края киргизским беженцам — повстан­цам 1916 г., «поставить крест» на намеченном еще цар­ским правительством выселении кригизов с их исконных плодородных земель в бесплодные «Занарынские горы», распустить по домам рабочих-тыловиков, мобилизован­ных в 1916—1917 гг. по царскому указу на прифрон­товые работы. Начинавшегося уже самовольного бег­ства последних с тыловых работ, а также дорожных, ирригационных и других работ в крае, где киргизы-тыло­вики общались с революционно настроенными русскими рабочими, а некоторые даже принимали участие в Фев­ральской революции в ряде городов России, Украины и Белоруссии, вполне обоснованно опасалась феодально­байская и мусульманская верхушка в аиле. Возвращав­шиеся в Ош, Узген, Джалал-Абад, Сузак и другие селения и кишлаки тыловые рабочие принимали сторону туркестанских большевиков в их борьбе за перераста­ние буржуазно-демократической революции в социалис­тическую.

Таким образом, в Оше и уезде, соседних районах, как и повсюду в крае и в стране в целом, в результате по­беды Февральской революции, хотя и позднее, чем в центре, установилось двоевластие, переплетение двух диктатур — революционно-демократических и буржуаз­ных органов власти. Причем и здесь последующее воз­рождение Советов, эсеро-меньшевистское руководство которых пошло на предательство интересов рабочих и крестьян, уступая позиции рвавшейся к установлению, единоличной власти контрреволюции, происходило по мере большевизации Советов, на путях борьбы за побе­ду идей Великого Октября в горном крае.