Ош. Революционные события 1905—1907 гг.
Революционные выступления рабочих, горожан и дехкан на юге Киргизии в 1905—1907 гг. были составной частью первой народной революции в России периода империализма.
После событий Кровавого воскресенья— 9 января 1905 г. в Петербурге под влиянием охватывавшего всю страну революционного подъема в общий поток демократических сил вливалось растущее национально-освободительное движение. Вместе со своими русскими братьями на борьбу против царизма поднялись рабочие и крестьяне Средней Азии и других национальных районов.
Уже начало забастовочного движения туркестанских рабочих, в том числе весенние забастовки шахтеров в Кызыл-Кия и Сулюкте, сопровождалось волнениями киргизского и узбекского дехканства в Восточном Приферганье зимою (в связи с голодом) и весною 1905 г. Они вспыхивали во время перевыборов аильно-волостной администрации, при попытках кулаков-колонизаторов и переселенческих чиновников отбирать общинные киргизские земли. Так, протестующие против гнета и насилия бай-манапов и царских властей дехкане сорвали выборы низовой киргизской администрации в Булак- Башинской волости Ошского уезда, в Багышской и ряде других волостей Наманганского уезда. А в Базар- Курганской волости Андижанского уезда дехкане открыто заявили царским властям, что они хотят видеть в управлении волостями своих людей, а не лиц, «вылезших на глаза благодаря случайности и зажиточности».
Когда под давлением рядовых общинников 21 марта выборщики-пятидесятники избрали в Турукской волости Ошского уезда не ставленника киргизской феодально-родовой верхушки и уездных властей, а своего представителя, то ферганский военный губернатор не утвердил результаты выборов. В других случаях, как, например, в с. Кырчин Кугартской волости Андижанского уезда, волнения дехкан подавлялись силой. То была своеобразная форма борьбы киргизских трудящихся за демократизацию низового управления на местах.
Революционный вихрь первой народной революции в России находил живой отклик как среди переселенческого, так и среди коренного населения Туркестанского края: оседлых жителей, кочевников и полукочевников, сочувственно относившихся к освободительному движению народов России и поддерживавших его своими выступлениями. Это подтверждается сведениями из документальных материалов, даже исходящих от уездно-городских властей, стремившихся зачастую представить в донесениях вышестоящему начальству положение на местах как благополучное и спокойное. Правда, однако, и то, что вследствие постоянно предпринимаемых царской администрацией «охранительных» мер в 1905 г. в Оше, в отличие от Пишпека и других более развитых в промышленном отношении уездных городов Ферганской области и областного центра — Нового Маргелана не происходило открытых политических митингов, равно как и демонстраций или шествий по улицам города «с противоправительственными речами». Причина вполне ясна: отсутствие в Оше компактной массы промышленных рабочих и социал-демократической организации в этот период. Последнее, однако, не означает, что Ош оставался без внимания революционной социал-демократии Ферганы и Ташкента: 10 июня 1905 г. унтер-офицером 10-го туркестанского стрелкового батальона, стоявшего в Оше, была получена по почте изданная в Ташкенте прокламация, составленная от имени ташкентской группы Российской социал-демократической рабочей партии.
Ташкентские большевики призывали солдат Оша «присоединить свой голос к товарищам саперам».
Если в 1905 г. в Оше не происходило массовых выступлений трудящихся, то от «недремлющего ока» властей, зорко следивших за общественным мнением, не укрылись случаи свободных разговоров по известиям «крайних» (левых) газет среди жителей города, чего -не наблюдалось прежде. Следовательно, антиправительственные революционные издания, в том числе и социал- демократическая печать, доходили до демократически настроенной части горожан, которая обсуждала злободневные события политической жизни страны, выражая свое сочувствие революционной борьбе российского пролетариата.
В противоположность прогрессивной общественности города торгово-промышленная и чиновничья верхушка Оша поддерживала программу кадетского «Союза 17 октября». Среди жителей «старого города», по мнению властей, ранее якобы пассивно относившихся к политической жизни, теперь велись разговоры о предстоящих выборах депутата в Государственную думу. В кругах национальной буржуазии и мусульманского духовенства находила отклик «петиционная кампания» — попытка выторговать у царизма мелкие уступки.
Весною и летом 1905 г. в ряде мест Ошского уезда, как и в других районах Ферганской области, участились волнения среди киргизского населения в связи с выборами низовой администрации 68. В «беспорядках» при выборах в с. Кашгар-Кишлак Андижанского уезда, устраненных с помощью военной силы, принимали участие киргизы-кочевники из предгорного аила Массы (ныне центр Ленинского района Ошской области). Беднота отвергла байского ставленника и выдвинула популярного в народе кандидата X. Авазова, судимого ранее за сопротивление властям. Однако уездная администрация не утвердила его избрание, назначив волостным угодного им X. Халимбаева, что вызвало резкое возмущение рядовых общинников.
По указанию военного губернатора уездные начальники предприняли ряд охранительных мер, опасаясь массовых выступлений киргизского, узбекского и таджикского трудового населения в области. В ответ на замеченное среди киргизов брожение, вызванное, по мнению низовых властей, доходящими до них слухами «противоправительственного характера», 27 апреля 1905 г. ошскому и другим уездным начальникам был направлен секретный циркуляр об усилении надзора за коренным населением, а в случае появления агитаторов — о немедленном принятии мер к их аресту и высылке.
Помимо борьбы за демократизацию низовой администрации, киргизские дехкане проявляли недовольство налоговым гнетом. Не удивительно, что в мае 1905 г. среди ошских киргизов даже распространился слух о якобы имевшем место «бунте» против налогов среди их соотечественников в Семиречье.
Дехкане Ошского и других уездов Ферганской области также выступали против изъятия общинных земель в колонизационный фонд. Настойчивые слухи о том, что земли киргизов-кочевников будут отобраны под переселенческие села, уездные власти сочли необходимым пресечь специальным разъяснением «прав» киргизов в вопросах землепользования. Эти факты свидетельствуют о том, что администрация вынуждена была прислушиваться к общественному мнению трудового дехканства и реагировать на это репрессивными мерами.
Борьба трудового дехканства за землю была одним из проявлений обостряющихся социальных противоречий в аиле. Киргизское население Андижанского уезда прогоняло чиновников-землемеров, не позволяя вести работы по изъятию его земель под видом «излишков» в колонизационный фонд. Так было, например, 20 июня 1905 г. вблизи с. Массы Избаскентской волости этого уезда (ныне с. Ленин-Джол Ленинского района Ошской области). Негодующая дехканская беднота Ошского и других уездов Ферганской области неоднократно подавала жалобы царским властям, протестуя против изъятия общинных земель и требуя их возвращения.
Летом и осенью 1905 г. революционное движение в южных районах Киргизии, как и в целом по Туркестанскому краю, продолжало нарастать. Оно проявлялось в различных формах борьбы трудящихся против двойного гнета и серьезно тревожило царскую администрацию. Ноябрьская (1905 г.) забастовка туркестанских связистов заставила власти Ошского и других уездов нанимать специальных джигитов для перевозки служебной и военной почты.
Под влиянием агитации туркестанских социал-демократов в ноябре — декабре 1905 г. происходили забастовки горнорабочих и волнения среди солдат в ферганских городах, в том числе и среди солдат 9-й роты в Оше. Предпринимались попытки создания военно-революционных организаций в туркестанских гарнизонах. Как вынуждено признавали царские власти в крае, будоражили киргизских кочевников слухи о революционных событиях «пятого года» в России, и дух свободы долетел до самых глухих, отдаленных аилов. Об этом, в частности, рапортовал начальству 14 декабря 1905 г. начальник Гульчинского гарнизона.
С подавлением Декабрьского вооруженного восстания московских рабочих — вершины буржуазно-демократической революции — царизм повсеместно ужесточил свою карательную политику. Но и в условиях спада революционного движения в 1906—1907 гг. в Туркестане, включая южнокиргизские районы, продолжались разрозненные аграрные выступления трудового дехканства. Встревоженная этим бай-манапская верхушка из На- манганского и других уездов Киргизии собралась на свой съезд летом 1906 г. в Кетмень-Тюбе, чтобы выработать меры против волновавшейся безземельной букары. И царские власти Ферганской и Самаркандской областей неоднократно и с тревогой отмечали даже рост нападений дехканской бедноты на своих угнетателей. В их числе — покушение на бия (судью) в Майли-Сай- ской волости Андижанского уезда в ноябре 1906 г., совершенное, по мнению администрации, «по политическим мотивам». Население по-прежнему отказывалось платить царские налоги, в связи с чем возрастала сумма так называемых недоимок (особенно по Ходжентскому уезду Самаркандской области), саботировало исполнение многочисленных казенных повинностей.
В 1906 г. нарастала активная агитационно-пропагандистская деятельность социал-демократов среди ошской городской бедноты, демократически настроенной интеллигенции. Это связано, в частности, с высылкой сюда поднадзорных революционеров — Д. Е. Чуракова, В. В. Особо и других участников раскрытого подпольного кружка среди солдат Маргеланского гарнизона, а также с поездкой по ферганским городам видного большевистского агитатора и пропагандиста В. В. Быховского. В начале 1906 г. буровой мастер Дмитрий Егорович Чураков, член РСДРП с 1902 г., был выслан из Баку в Ош на поселение под надзор за участие в революционном движении бакинского пролетариата. Но и на новом месте он не прекращал революционную деятельность, выезжал из Оша на нефтепромыслы в Чимион и другие пункты Ферганы для налаживания связей с передовыми рабочими и местными социал-демократами. В конце года, когда начались репрессии против членов социал-демократической группы и среди солдат Ошской ссыльной роты, он попадает за решетку как активный член этой группы, деятельность которого не могла не быть замеченной властями.
Революционное брожение среди горожан и сельских жителей из среды коренного населения в Ошском и других уездах Ферганы не давало покоя царским властям. Это обстоятельство вызвало появление 11 января 1906 г. нового секретного циркуляра ферганского военного губернатора ошскому и другим уездным начальникам, а также полицмейстерам городов, подтверждающего вновь «необходимость зорко следить за настроением в нынешнее тревожное время» и в случае появления среди него агитаторов с целью возбуждения населения против правительства, доносить немедленно о том губернатору, принимая все возможные меры к устранению их влияния на население. Напуганный крупными выступлениями рабочих и волнениями среди распропагандированных социал-демократами солдат местных гарнизонов, Оша в том числе, военный губернатор области, не довольствуясь длительно действующим положением об усиленной охране, добился введения с 17 сентября положения о чрезвычайной охране в области с предоставлением ему прав главнокомандующего. Ферганская администрация использовала войска, в том числе и ошского гарнизона, для предупреждения и подавления народных волнений. Так, когда в Туркестан прибыл по специальному поручению царя генерал Максимович, для демонстрации сил царских властей на смотр в Фергану были вызваны и войска из Оша. А когда в Оше были получены панические известия о нападении киргизов на почтовую станцию Ак-Босого (по дороге в Кашгар), туда, не дожидаясь подтверждения, из города была направлена военно-охотничья команда.
Несмотря на поражение первой российской революции, ее политические уроки и опыт не прошли даром для трудящихся масс страны, повсеместно сохранивших верность революционным традициям «пятого года». По известному определению В. И. Ленина, революция 1905—1907 гг. послужила «генеральной репетицией» Февраля 1917 г. и победы Великого Октября.
Хотя народные выступления в 1905—1907 гг. в Туркестане и на юге Киргизии властям и удалось подавить, но причины, вызвавшие их, не были устранены. Выступления трудящихся против угнетателей не прекратились в годы реакции и нового революционного подъема. Жестокие репрессии против социал-демократов Оша в начале 1907 г. нанесли заметный урон развитию революционного движения в городе, хотя они и не могли заглушить острого недовольства трудящихся социальным и национальным гнетом и пресечь появления новых революционеров. Немногие сохранившиеся документы свидетельствуют о проявлениях протеста со стороны представителей коренного населения против царских властей и местной эксплуататорской верхушки. Так, уже в 1908 г. распоряжением туркестанского генерал-губернатора были высланы за пределы края сроком на 5 лет трое жителей г. Ош «как люди вредные и неблагонадежные в политическом отношении».
Осенью 1909 г. большое возбуждение царило в городе в связи с бунтом 9 сентября арестантов Ошской городской тюрьмы, протестовавших против нечеловеческих условий заключения (в камерах-душегубках, рассчитанных на 60 человек, власти держали 115 осужденных), жестокого обращения начальника тюрьмы и надзирателей. В результате схватки с тюремной охраной пострадало 10 человек из числа надзирателей и охранников и было убито 10 арестантов и 9 ранено. Это стихийное выступление без поддержки извне было жейсточайше подавлено властями, а состоявшийся затем в Оше военно-полевой суд приговорил 11 человек заключенных к смертной казни и 19 — к каторжным работам в Сибири на срок от 6 до 20 лет. В числе осужденных были и жители окрестных киргизских и узбекских селений.
В 1910 г. среди горожан Оша произошли волнения в связи с выборами мудариса — преподавателя в одном из духовных училищ; а в конце года — за «дерзкое» оскорбительное выражение в адрес царя был осужден житель Оша Рахматулла Абдул Вагапов. Свою ненависть к царю-палачу трудящиеся Киргизии проявили и в 1913 г., отказываясь вывешивать портреты Николая II «кровавого» в честь 300-летия династии Романовых.
Таковы факты о проявлениях революционного движения среди трудящихся г. Оша и уезда в годы реакции и нового революционного подъема, ко времени первой мировой войны 1914 г.