Семейная традиция, начатая Байтиком Кунаевым
Объяснение службы в царской администрации А. Сыдыкова
Поиском своего места в жизни — так можно объяснить службу А. Сыдыкова в колониальной администрации. Работа в управе, из-за отсутствия других значимых культурных очагов в Бишкеке, открывала перед А. Сыдыковым возможность приобщиться к более разнообразной гражданской жизни. Сын очень обеспеченных и влиятельных родителей, он вряд ли был озабочен жаждой богатства. По свидетельству его дочери Н. Баировой, во время частых переездов отец брал с собой только личную библиотеку. Первая кыргызская интеллигенция была увлечена «чтением», что в определенной степени ее характеризует. Книги были для них ценнейшим капиталом. На вопрос об имущественном положении арестованный по делу Социал-Туранской партии Султан Курманов, бывший манап, а затем преподаватель педтехникума, ответил: «Кроме книг, ничего не имею». В свои 30 с лишним лет он даже не успел обзавестись семьей. Другой соратник А. Сыдыкова, нарком юстиции Таш Худайбергенов, на последние деньги из командировки в Москву привез первое издание сочинений В. Ленина, чем вызвал слезы у своей родни, едва сводившей концы с концами (у него было 9 детей). Служба в царской администрации открывала перед А. Сыдыковым более широкие возможности для политического роста и карьеры. И еще одна причина поступления на службу к русским — это сложившаяся семейная традиция, начатая Байтиком Кунаевым.
Этому правилу он не изменил даже в 1916 г., формально оставаясь на стороне царской администрации. Он мог, не раздумывая, как это сделали некоторые чиновники-кыргызы, перейти на сторону восставших, возглавить народное сопротивление, если бы не понимал, — раз восстание уже началось и его не остановить, в лагере колонизаторов он больше пригодится своему народу, оповещая восставших о готовящихся карательных операциях.
А. Сыдыков, как и многие прогрессивно мыслящие кыргызы, внутренне не мог не сочувствовать своему народу, отданному на разграбление чиновничеству и переселенцам, ощущать униженность своего положения, поскольку в нем прежде всего видели туземца. Угнетала удушающая атмосфера военно-феодального, бюрократического и национального произвола. Глубокий пессимизм овладел сознанием кыргызов после жестокого подавления восстания 1916 г. и еще долго продолжавшихся массовых репрессий при Временном, а затем и советском правительстве.
Нет сомнения, что кыргызская интеллигенция и родовая знать в полном смысле прозрели и стали освобождаться от иллюзий лишь после кровавого подавления этого восстания. Вместе с верой в «хорошего царя» в Кыргызстане исчезла и вера в возможную справедливость «русской» власти. На этой обильно политой народной кровью и слезами почве стали прорастать первые зерна и идеи национального суверенитета, в чем впоследствии справедливо и обоснованно будут обвинять поколение А. Сыдыкова.
Историческая перспектива киргизского народа при Советской власти
