«Внутренний дуализм» кочевых общин кыргызов
Практика материальной поддержки экономически слабых членов общины
Обычно общины были неоднородны по социальному составу: туда входили и зажиточные скотоводы, и беднота.
Часто последние примыкали к состоятельным сородичам, что позволяло им кочевать и обеспечивать свои семьи. В XIX - начале XX в. была распространена практика материальной поддержки экономически слабых членов общины.
Богатые люди практиковали передачу скота для выпаса (саан) рядовым сородичам и одноайылцам.
Состоятельные хозяйства могли также включать на определенное время в свои стада несколько голов скота малоимущих членов общин для совместного выпаса. Это не было жесткой эксплуатацией, основанной на классовых противоречиях, как об этом писалось в советскую эпоху. Часто в этом были заинтересованы сами обедневшие люди, чтобы на время взять лошадь для верховой езды или дойную корову для получения молока. В подобные отношения общинники с разным социальным положением и достатком могли выступать без всякого принуждения.
Скотоводы, не совершавшие дальние перекочевки на высокогорные альпийские пастбища и остававшиеся у подножия гор жатакчы, образовывали также временные общины. Они должны были периодически возвращаться на земледельческие участки, чтобы ухаживать за посевами. В сословном плане данные общины отличались однородностью, они распадались с наступлением холодного сезона года, поскольку зимнее время часто проводили в разных местах.
Стойбище кочевых общин обычно обозначалось термином «айыл», а близ-лежащие пастбища, где выпасались разнообразные виды скота, назывались «вруш», «жайыт», эти земли были особо значимы: большинство выпасало скот и имело стойбища на тех же сезонных пастбищах. Жители одного айыла обычно объединяли свой скот в общую отару, табун или стадо, поочередный выпас скота назывался кезек или кезуу. Так выпасали свой скот в основном бедняцкие и середняцкие хозяйства.
Одной из особенностей кочевых общин специалисты считают «внутренний дуализм», где сочетались коллективная собственность на землю и частная собственность на скот. «В них (айыльные общины. - А.Ж.) входили частные собственники скота, объединенные прежде всего совместным пользованием кочевьями и пастбищами.
Производство и присвоение продуктов носили в аильной общине индивидуальный характер, кочевание же и пользование пастбищами строились на общинном принципе» (Абрамзон, 1971. С. 201). Сезонные пастбища, как один из видов ключевых ресурсов, находились не во владении, а лишь в пользовании отдельных общин (Хазанов, 2002. С. 233). Реальными же собственниками этого природного ресурса выступали родоплеменные подразделения, на базе которых формировались многочисленные иерархически построенные общины. Земли, принадлежащие одному племени, разделялись между родовыми подразделениями и общинами (Талып Молдо, 1993. С. 527).
Специфика скотоводческого хозяйства не допускала превращения людей, занимающих высокое социальное и материальное положение, в крупных собственников земли (пастбищ). Вряд ли правильно утверждать, что «основу классового расслоения в киргизской пастбищно-кочевой общине составляло неравенство ее членов по отношению к земле, особенно к пастбищам -главному средству производства» (Нураков, 1975. С. 66). В этом утверждении недооценивается значение скота. Обширные пастбища востребовались только тогда, когда имелись значительные стада животных. К тому же высокое положение человека поддерживалось соплеменниками, которые обеспечивали стабильность его власти.
Каждая община, занимавшая определенные пастбища, в случае необходимости (бескормицы, неблагоприятных климатических условий, вынужденной миграции и т.д.), могла кочевать в поисках подножного корма на территории соседних общин. Существовавшие формы землепользования и нормы обычного права допускали это, «такая перекочевка с места на место на территориях других общин, волостей, районов и уездов была возможна только при общинной форме землепользования. Частная же собственность и даже подворно-участковая форма землепользования исключали такую возможность» (Ильясов, 1963. С. 206).
Сотрудничество общинников имело значение и при проведении календарных праздников и ритуалов, обрядов жизненного цикла (рождение ребенка, обрезание, заключение брака, смерть и др.). Общинники оказывали материальную помощь в случае семейного события, приносили подарки, совместно участвовали в их подготовке и проведении, разделяя радость или горечь ко-го-либо из членов общины. Обязанностью взрослых было принимать гостей: обслуживать прибывших и их транспортных животных. От людей, приехавших издалека, общинники получали свежие новости, которые распространяли акыны-импровизаторы. Важнейшим элементом праздника или ритуала считалось устройство трапезы, которую готовили сообща. Соседи оказывали друг другу помощь практически такую же, как родственники. Такое близкое отношение нашло отражение в народной пословице, которая гласит: «Алыскы туу-гандан жакынкы кошуна артык» (Близкий сосед лучше, чем живущий далеко родственник).
В общине устраивались совместные игры детей, посиделки, развлечения отдельно для мужчин, женщин, различных возрастных групп. По случаю закалывания откормленного животного для заготовки мяса впрок (согум) члены айыла устраивали поочередное угощение. А после удачной охоты часть добычи уходила на подарки (шыралга), оставшуюся варили и угощали ей соседей.
Межобщинные контакты кыргызов
